Рассказ третий. Узрите свет

В профилактических целях железному пауку заранее отломали пару лап. Древний механизм отнёсся к подобному надругательству философски, продолжив изображать статую. Также ему на спину закрепили химический факел, способный около часа давать ярко-фиолетовый огонь и дым — такие на флоте использовали для подачи срочных сигналов кораблю с поверхности. Вооружившись набором каких-то тонких инструментов, конкретное назначение которых оставалось для Эрики загадкой, доктор Фаркаш вскрыл неприметный лючок на головогруди мыслящей машины и начал сосредоточенно там ковыряться. Оставив коллегу под надзором Марии и четырёх солдат с мушкетонами, Эрика присоединились к коммандеру Гёзнеру снаружи. Им предстояло вместе подготовить остальную часть авантюрного плана, изобретённого майором. Менее чем через час у пролома в обшивке мёртвого галеона уже стояли длинные сани, запряжённые тягловозом снежной породы — его широкие колёса были оплетены цепями для езды по льду. Ещё полдюжины таких саней выстроились в отдалении, около них ждали своего часа тридцать морпехов в синих флотских шинелях поверх красных мундиров. Солдаты держали наготове ружья, вокруг тесла-замков которых с чуть слышным треском танцевали крохотные молнии, указывая на полный заряд. Около морпехов прохаживался туда-сюда Гёзнер. Научный фрегат поднялся выше, зависнув над обломками галеона. Над фальшбортом поблескивали линзы подзорных труб.

— Ну как там? — спросила Эрика, заглядывая в пролом.

— Почти, — не оборачиваясь ответила ей Мария. Женщина стояла спиной к дыре, вроде бы и в расслабленной позе, но держа ладонь на кобуре. Мориц ничего не сказал — учёный был с головой погружён в работу.

— А он что, так и стоит на коленях уже час? — понизив голос спросила Эрика.

— Ага, — тоже полушёпотом отозвала Эм. — Вон, поставили рядом горелку, чтобы не отморозил себе чего. Ещё я приказала ребятам хватать его под мышки, как только закончит, и волочь в сторону. Уверена, сам он не встанет.

Некоторое время женщины молча наблюдали за тем, как трудится археотехник. Успех вовсе не был гарантирован — даже куда более опытные учёные имели лишь самые общие представления об устройстве машин предков. И оставалась вероятность, что, найдя поломку, Мориц не сумеет её устранить — ведь запасные детали взять было неоткуда. Но вот, доктор глубоко выдохнул, выдернул из головогруди паука отвёртку и захлопнул лючок. Мыслящая машина издала высокий писк. В тот же миг подскочившие морпехи оттащили учёного к стене, бесцеремонно бросили на пол, встали между ним и пауком, вскинув мушкетоны. Однако ещё несколько минут паук лишь издавал странные звуки, не пытаясь двигаться.

— Не получилось, что ли? — огорчённо поинтересовалась Эм. Черноволосая женщина вытащила ротатор из кобуры и теперь держала его в опущенной руке.

— Нет, всё в порядке, — откашлявшись, сказал Мориц. Он кое-как сел, начал с силой растирать затёкшие ноги. — У мыслящих машин мозг состоит из блоков, отвечающих за конкретные задачи. У этого был сломан блок… самопроверки, так скажем. Потому он не заметил критического охлаждения, случившегося из-за поломки другого органа. Я починил оба. Ему надо согреться и оценить своё состояние. Как только он закончит, сразу…

Паук закончил именно в этот момент. Вздрогнув всем металлическим телом, он приподнялся на уцелевших лапах, крутанулся на месте, осматриваясь, и… рванулся к выходу. На пути у него никого не оказалось — Мария заранее отодвинула Эрику к борту и закрыла своей не особо-то широкой спиной. Тонкий трос, одним концом привязанный к крюку в стене трюма, а другим к химическому факелу на спине машины, натянулся. Паук фактически сам выдернул тёрочный запал из сигнального факела — тот вспыхнул, пустил дым. Оставляя за собой фиолетовый шлейф, древняя машина ринулась прочь от места кораблекрушения, напрочь игнорируя людей вокруг.

— За ним! — азартно воскликнула Мария, бросая ротатор в кобуру. Снаружи сани, набитые солдатами, уже пустились в погоню. Майор и учёные с эскортом взобрались на свою повозку, погонщик без приказа ткнул электрокнутом в тягловоза. Щёлкнула искра. Тягловоз взвыл мотором, огромные колёса бешено закрутились, разбрасывая снег — мгновенье спустя сани включились в преследование.

Эта поездка отложилась в памяти доктора Маан как сплошное мелькание белых пятен перед глазами. Местность вокруг была довольно плоская, редкие торосы и скалы от бешеной скорости сливались со снежной равниной в одну сплошную движущуюся белесую массу. Ветер и снежная крупа, взмётнутая идущими впереди санями, больно били по лицу. Хоть девушка и была в защитных очках, она всё же зажмурилась, ощутив подступающее головокружение. Теперь не осталось ничего, кроме тряски и ветра. Тошнило, кололо под ложечкой. Однако о решении участвовать в погоне доктор пожалела лишь в краткий момент слабости. Она была здесь, чтобы увидеть историю до конца, и никакие неудобства не помешают ей в этом.