Рассказчица историй

А купец избавился от дорогой вещи… Если кто-то из гребцов посвящен в эту тайну, то теперь с ним так разберутся, что никто больше не вырвется и никогда не заговорит. Да и мне не дадут приблизиться к ним.

Собственно, для этого служило предупреждение Акмона. А вовсе не заботы о моей чести и безопасности. Слишком поздно?

Но, судя по всему, то, что знают рабы, обязаны знать и свободные. И в первую очередь, Акмон. Нужно наблюдать за ним… И за всеми остальными. Следует предупредить своих. Что я и сделала.

На следующий день ко мне подошла Энно. Вид у нее был озабоченный.

— Лошади начинают болеть, Военный Вождь. Я хороший конский лекарь и стараюсь, как могу, но, если так пойдет дальше, от моей помощи будет мало проку. Конечно, на том корабле то же самое. Там Анайя, она лучше меня, но… Море не место для боевых коней, Мирина.

Я вспомнила, что на совете перед отплытием Энно как раз была за морской переход. Но сейчас она, конечно, права. Наши лошади привычны к вольным степям, а не к тесным стойлам в трюмах. Это люди могут к такому привыкнуть. Кони — вряд ли.

Я отправилась разыскивать Акмона. На сей раз он сам правил кораблем. Но я уже знала, что он достаточно опытен и способен при этом разговаривать.

— Эй, кормчий! Я заплатила тебе золотом за перевоз и обещала добавить по прибытии. Но если среди лошадей начнется падеж, то как бы тебе самому не пришлось расплачиваться! Потому что наши кони стоят дороже золота.

Акмон криво усмехнулся.

— Я понимаю, Военный Вождь, я понимаю. Коням нужен выпас, нужна свежая вода… И если бы мы были вблизи от берега, я бы непременно сделал стоянку. Но оглянись кругом — увидишь ли, где берег?

В самом деле, берегов давно не было видно. И это странно. За то время, что мы были в море, мы должны были если не пройти Проливы, то идти по ним сейчас. А Проливы между Троянским морем и нашим, которое ахейцы чаще всего называют просто Понт, не так уж широки.

— Скажи мне, кормчий, — спокойно спросила я, — когда мы достигнем Проливов?

Акмон крепче налег на весло.

— Скоро, Военный Вождь, скоро. Собственно, мы уже должны были войти в них, но ты видела, какие были ветры? А они станут еще хуже. Ведь сейчас осень. Но, — теперь он смотрел мне прямо в глаза, — как только мы окажемся вблизи суши, клянусь тебе священными змеями Великой Богини, мы встанем на якорь! Даже если это будет самый суровый остров!

Я отошла. Потом подумала: «Что-то мне не приходилось слышать об островах в Проливах. Есть, правда, Белый остров, который ахейцы называют Левка, но это крохотный островок, да и находится он совсем недалеко от нашей цели». Но, конечно, Акмон знает море несравненно лучше меня…

Он накаркал — на следующий день погода начала ощутимо портиться. Небо затягивалось облаками, и, похоже, за ними должны были последовать грозовые тучи. Ветер крепчал, штормило.

У моих был не слишком бодрый вид — до сих пор им не приходилось переживать бурю на море. Как и мне, впрочем. Но я смотрела на Акмона — он не был особо взволнован, хотя шторм казался неминуемым. После вчерашнего происшествия спокойствие купца, не могло снять камень с моей души. Я все же спросила, что он думает о погоде.

— Ну, будет дождь, — он пожал плечами. — Может, поболтает малость. Но я что-то не видел, чтобы ты травила за борт. Тебя это всерьез беспокоит? Надеюсь, что к ночи мы завидим сушу. И ночевать будем на берегу.

Итак, он собирался причалить. Не означало ли это, что я напрасно забивала себе голову, и мы, наконец, достигли Проливов?

Я отправилась проторенным путем — к рулевому веслу.

Там находился Гиагн. Он тоже не казался испуганным. Может, моряки — вроде нас — не высказывают своих истинных чувств? Я припомнила, о чем распространялся вчера Акмон.

— Часто бывают такие ветра в это время года? — спросила я.

Гиагн углубился в описание различных рейсов, в которых ему приходилось бывать, и штормов, которые ему пришлось пережить. Тема его действительно увлекала, на сей раз он обходился без вранья, каким обожают уснащать свою речь моряки.

— Но северный ветер осенью — это проклятие. Особенно, когда бьет в лоб, как сейчас…

— В лоб? — перебила я его. — Но ведь притом направлении, что мы идем, Борей должен бить нам в спину? Или нет?

Лицо Гиагна перекосилось, рот приоткрылся. Он боялся… Нет, не меня.

Я мгновенно повернулась. За моей спиной стоял Акмон, и от разлюбезного купца в нем не осталось и следа.

— Проговорился, сволочь… — прошипел он и метнул в меня нож.

Он очень хорошо умел это делать. Но и я не замученный гребец. Я уклонилась от удара, и нож глубоко вошел в дерево весла. Мой же кулак хорошо вошел Акмону под дых.

Гиагн, наконец, нашел в себе силы выпустить весло и двинулся на меня, взмахнув короткой тяжелой дубинкой, которой были вооружены все моряки.

Медленно, по крайней мере, в два раза медленнее, чем было нужно. Подсечка — и он уже катится по палубе. Но Акмон усйел распрямиться и закричал:

— Эй, пора! Бейте шлюх! Гоните их в трюмы!

И, набычившись, бросился на меня. Я уже упоминала — мы были примерно одного роста, но он тяжелее.