Расскажи. Читаем, думаем, обсуждаем

Тимоти и Натану понравилось, что книга «странная», отличается от других, что в ней есть непонятные детали, а ведь именно эти качества, по мнению многих учителей, могут оттолкнуть детей от литературы.

Дети тут же подхватили мысль о странности. Джен не перебивает их пять или шесть минут и только потом спрашивает, что им не понравилось. Клэр не понравилась зарплата крановщика («Она несправедливая!»). Тимоти не понравилось, что Лектро то исчезает, то появляется в разговоре с крановщиком (снова возврат ко сну).

Джен решила подвести итоги.

Джен: Тимоти говорит, что нечестно Лектро то появляться, то исчезать. Клэр вообще решила, что это сон, и Трейси говорит, что там были намеки на сон. Тимоти считает, что вряд ли это сон, так как он спать не ложился. Есть еще мнения?

Следует замешательство, как будто никто не знает, что говорить. Нетерпеливый или неопытный учитель сменил бы тему на более безопасную. Но Джен ждет, дает время, терпеливо слушает комментарии, которые пока ничего не представляют. И в конце — награда. Внезапно какой-то мальчик перебивает вялотекущую беседу.

Мальчик: Я только что понял, что, раз Лектро умер, значит, он не человек, а дух!

Джен: М-м… да. А ты забыл, что он умер?

Мальчик: Да, забыл.

И Клэр (к сожалению, ее не слышно из-за сильного шума) тут же делает предположение, что серебряный лев и орел — тоже духи, а раз орел появляется вместе с Лектро, то орел — дух Лектро.

Эту тему они какое-то время обсуждают и то и дело возвращаются к тексту, чтобы вспомнить точный порядок и связь событий. Джен читает ключевой эпизод вслух. Они обсуждают его и всё никак не могут разгадать, кто же такой орел на самом деле. Тут они заходят в тупик и переключаются на то, что им не понравилось, но при этом постоянно возвращаются к сказанному в тексте. Все возможные предположения уже сделаны, и Джен их внимательно слушает.

В группе нарастает напряжение: все хотят найти главное связующее события звено, так как иначе книга рассыпается. Джен ждет.

Ричард: Мне не понравилось место, где вороны смеются. Вороны всегда были к крановщику жестокими и завидовали ему.

Джен: Это правда. Да, Роджер?

Роджер: Наверное, это глупо, но, может, сначала они посмеялись над крановщиком, а потом решили превратиться в акул, чтобы свалить кран на землю?

Джен: Ты напомнил, что я хотела задать вопрос. Помните, мы разбирали, что такое особенности повествования, смысловой рисунок? Я читала вам сказки, где мы искали архетипы. Есть ли в книге архетипы? Роджер обратил наше внимание как раз на такой архетип. Впрочем, я сама не уверена и, как и вы, хочу найти ответ. Что это за архетип… [пишет на доске]… ВОРОНЫ… [неразборчиво].

Дети: И акулы!

Джен: [пишет] АКУЛЫ. Итак, вороны и акулы.

Джен, конечно, немного их подтолкнула. Возможно, она сочла это необходимым. В любом случае, они быстро подхватили ее идею, совсем чуть-чуть потоптались на мысли Клэр о том, что орел — это дух Лектро, но все-таки вывели два архетипа: первый — архетип добра, Лектро и орлы, а вороны и акулы — архетип зла.

Джен: А серебряный лев — это тоже архетип?

Дети: Да, точно!

Джен: Согласна. И что это за архетип?

Клер: Серебряный лев — архетип добра, а речные пираты — архетип зла.

Джен:[у доски] Итак, серебряного льва поставим здесь, рядом с Лектро и орлом. Это хорошие персонажи. А на плохой стороне будут вороны, акулы и смерть — фигура смерти. [Ее заглушают голоса.]

Джен: Три плохих персонажа — вороны, акулы и фигура смерти, три хороших — Лектро, ворон и серебряный лев. Есть ли между ними связь? [Пауза.]

Ричард: Можно сказать, что вороны и Лектро точно связаны, серебряный лев — скорее всего, дух, и смерть — тоже что-то вроде. Их тоже можно объединить.

Джен: Как интересно, я тоже об этом. Конечно, серебряный лев и смерть — духи. По сравнению с реальными персонажами они совсем не настоящие, или вы не согласны?

Дети: Согласны!

Джен: Наверное, смысл у них тоже совсем другой, чем у реальных персонажей. Смерть приходит вместе с войной и серебряный лев появляется чаще одного раза, да?

Дети: Да!

Клэр: И всадник смерти тоже: сначала перед войной, а потом после.

Джен: Точно, Клэр. А когда приходит серебряный лев?

Дэниел:[неразборчиво].

Джен: Да. Вспомните, когда появляется лев? Сначала перед войной, а когда еще? Вспомните точно этот эпизод.

Мальчик: Когда крановщик помогал животным из цирка?

Джен: Да, верно.

Дети: Да! [Они в точности перечисляют эпизоды, когда появляется лев.]

Все повествование дети выстраивают заново. Класс в шаге от того, чтобы сформулировать значение текста, и в конце беседы они справляются с этой задачей. Когда Джен упоминает ворон, мы видим, что настроение ее меняется, и она в какой-то степени уже сама задает темы для обсуждения. С опытом она научилась сдерживаться и разрешила детям строить дискурс самостоятельно.