Расскажи, как надо жить

Несмотря на успокоительные, которые мы приняли все втроем – я, Ника и Дима, – мой мозг соображает здраво и относительно быстро. В этой ситуации есть какой-то подвох, и чем скорее я пойму в чем, тем меньше шансов, что Дима наделает глупостей.

Так, включим голову и подумаем. Они предлагают ему контракт с условием, что сами будут решать все, что касается его карьеры, но вся его карьера будет строиться на его деньгах, взятых в займы. В чем проблема? Проблема может состоять в том, что продюсеры могут кинуть его, выделив деньги и сделать свою работу плохо и получится, что Дима потеряет деньги и время. Но с другой стороны, зачем им рисковать своими деньгами, выделенными не под проценты? Ведь они ничего не заработают! Хотя нет…

– Какие гарантии есть у артиста, что ваше руководство его проектом принесет прибыль? – решил спросить я в лоб.

Брэдли несколько раз моргнул. Кажется, этот вопрос его сильно озадачил, а меня озадачило его поведение. Если это рабочая схема, то такой вопрос задавался неоднократно. И он должен быть готов на него ответить. На удивление мне ответил за него Джоуи:

– Гарантия нужна не артисту, а продюсерскому центру. Он финансирует под возврат производство проекта и должен иметь гарантии, что деньги вернутся. Поэтому он заинтересован в том, чтобы проект сработал хотя бы «в ноль», а для этого нужно умело и грамотно управлять ресурсами.

– Но деньги вернутся в любом случае! Если проект не сработает, то деньги отдаст артист, или я понял неверно?

Джоуи как-то странно улыбнулся.

– Василий, очевидно вы живете в России, где компании могут высудить деньги, занятые под бизнес с простого человека. В Америке это невозможно. Человека признают банкротом и прощают ему долги. Конечно, если у него нечего продать. А когда речь идет о человеке с иностранным гражданством, то тут дела обстоят еще хуже: в России никто судиться не будет, это выйдет намного дороже.

– Господа, прошу нас простить, нам необходимо посовещаться, – сказал я.

Брэдли кивнул, и они с братом удалились, оставив нас наедине.

– Что с тобой? Почему ты молчишь? – спросил я яростно у Димы. Мне было непонятно, отчего он вдруг замкнулся в себе.

– Ты им веришь? – вопросом на вопрос ответил Дима.

– Верю, ведь я проверил. Помнишь? Сегодня утром мы проверили все, и организацию, и Брэдли. Он говорит чистую правду. В центре никто с ним не соединяет, потому что он в командировке в Москве.

– Я не об этом. Ты веришь, что кто-то желает заключить контракт с нами?

– Дима, но это действительно так. Он здесь.

– Он здесь по каким-то делам…

– Нет, я думаю, он приехал специально. Помнишь, я рассказывал тебе об одной артистке? Алиша Бэнкс? Так вот, она – артист их центра, и на нее у центра большие планы, а это графики и огромные деньги. А что с ней стало помнишь? Она упала, и никто не делает положительных прогнозов, скорее всего, ее карьера окончена, но центр должен жить дальше. Им нужен новый проект!

– Неужели в Америке нет артистов?

– Есть, как и везде. Но именно ты попал в нужное время!

– Думаешь?

– Да, я уверен в этом. Больше того скажу: учитывая их ситуацию, я думаю, мы сможем не позволить им завязать твои яйца в узел этим контрактом. Мы выторгуем идеальные условия!

– Ты считаешь, это главный вопрос?

– Да.

– А я так не думаю.

– Какой же вопрос, по-твоему, главный?

Дима, долго не думая, смотрит на меня совершенно беззащитными глазами, в которых не было ни единого барьера, даже самого маленького отступа, о который я мог бы споткнуться, возжелай я причинить ему вред. Он доверял мне полностью. Доверял сильнее, чем службе маршалов, правительству и ФСБ в защите своей жизни. И в этот момент я чувствовал себя самой последней тварью на земле. Я знал, в чем состоит моя задача, только не был уверен, кто это задачу мне поставил. Если бы не тот человек, который рассказал мне все и который сказал мне, что я должен сделать, верил бы я сейчас Брэдли Моргану и его брату, невероятно знакомому мне по лицу (где я его мог видеть?). Чувство исходящего предательства уже перешло к Диме, замаскировалось и отсасывало у меня силы, чтобы поддерживать эту маскировку. Я знаю, о чем он спросит. Я уже слышу этот вопрос, хотя он его еще даже не произнес.

– Вопрос в том, поедешь ли ты со мной?

Я не успеваю ответить – меня опережает Ника.

– Так, мальчики, давайте об этом поговорим позднее. Простите меня, что я вмешиваюсь, не смотри на меня волком, Дима. Я знаю, что мы знакомы меньше недели, но я сейчас все же выскажусь. В конце концов, я купила эти туфли и натянула колготки, а это, знаете ли, почти подвиг. А если учесть, что я два с половиной часа делала макияж и добрых полчаса создаю уют и старательно таю лед этой ситуации, то имею полное право голоса. Да, Вася, можешь отъехать, потому что мне нужно закурить.