Расскажи мне, батя, про Афган!

Спускались мы быстрей, чем поднимались. Во всяком случае, так мне казалось после второго укола промедола. Конечно, я немного висел на мокром от пота плече Платона, и он отобрал у меня АКС и запасные магазины. Шли без остановок и перекуров. Нет, мы не опаздывали. Просто у нас закончились бинты и тампоны. Кровушка хлестала из трёх моих дырок, а остановить её было нечем, и надо было успеть… Хоть пару литров в организме оставить!

– Командир, все подробно внизу расскажу, но, похоже, духов там сотни полторы. И это то, что я разглядел. Не суетятся, видно думают, что бояться им некого.

– Добро. Доползти бы. Слышь, Лёх, – начал рассуждать я, – а ведь наш Мехметка-то не простой был басмач. На русском шпарил, как на своём. Говорил, что не ишак, мол. И меня убивать не собирался.

– Как это? – удивился Платон.

– А так! Он мог мне свободно горло перерезать или в сердце, пока я в отключке был, а не стал. Сунул нож в бочину, в мышцы. Думал от шока я замешкаюсь, контроль потеряю… А я-то под промедолом! Лишней дыркой не испугаешь. Всё равно ни хрена не чувствую… Ну, почти ни хрена. В меня можно было ещё парочку… Слушай, а правильно идём?

– Правильно, командир. А нож у него откуда? – удивился Платон.

– А вот хрен его… Ты же видишь, не мой! Это нужно спросить у тех, кто его вязал, Платон. Хреново обыскивали. Он же хотел меня в плен взять. Меня! Лёха… Представляешь, сколько бы бабулек ему за целого майора спецназа отвалили?

– Уже не отвалят. Им сейчас Шайтан занимается, – мрачно попробовал пошутить Платон. – Сколько духа не корми…

– Слушай, Платон, ты же Мехмету камнем в голову зарядил? – почему-то решил выяснить я, остановившись из-за съехавшего с носка кроссовка. Из-под повязки на колене тонкой струйкой текла кровушка, пропитывая шерстяной носок. В кроссовке хлюпало, а через носки красными «первомайскими» пузырями выходил воздух.

– Ну да. Стрелять-то нельзя было, вот я и… – затягивая посильнее шнурок на моём «Адидасе», что-то такое бубнил старшина.

– Не понял. А ножом почему не..? Расстояние-то всего ничего. Я же видел, как ты нож в мишень бросал, – не унимался я с расспросами. Я отчётливо понимал, что этот взрослый мальчик спас мне жизнь. И мне просто хотелось прояснить – почему, чёрт возьми, именно таким способом?

– А если бы ножом промахнулся? Потом ищи его. Где его найдёшь в этих каменюках? – пытался объясниться Платон, отворачивая хитрющие глаза в сторону.

– А если бы камнем промахнулся? – заорал я, окончательно охренев от простоты ответа.

– Другой бы взял…

Оказывается, это он шутил так! Вот урода мама родила! Другой бы он взял… А этот интеллигент бородатый ждал бы его… Археолог, бл… Короче, мы смеялись, подкалывая друг друга, пока не спустились. Я чего-то совсем ослабел… Где наш Яша – санитар?

Лучший отдых на войне – политзанятия

После крайней боевой операции дали нам немного отдохнуть. Ну да! Правильно! Спим до обеда, а некоторые, с железными нервами, и обед просыпают. Правда, потом в ужин требуют возврат обеда, включая компот. О ежедневных кроссах с полной выкладкой напрочь все как-то забыли. Вспомнишь иногда мозоли во всю ступню, затёртые до мяса плечи от неподъёмного ранца и руки, как у орангутанга, оттянутые «калашом» с двумя рожками… Вспомнишь, перевернёшься на другой бок и спишь дальше. А вечером на дискотеку. А как же! Приоденешься, стрелки на брюках и шнурках отгладишь и пошёл гоголем в гущу. А гуща вся такая изысканная, французскими духами благоухающая, с огромными глазами, длинными ногами и тити-мити у всех не меньше пятого размера! И под Битлов… е-е-е хали-гали!

Тьфу ты! Вот это понесло товарища майора! Извините, конечно, за лапшу…. Это кто, когда, кому и за какие такие заслуги давал в Армии отдохнуть? На то она и Армия, чтобы быть всегда на чеку и не давать никому расслабиться. Враги ж кругом не дремлют! Ну да! Только один глаз прикрыл и берцы в уголок по стойке «вольно» поставил, так тут же вражины стараются к тебе в тыл зайти. Поинтересоваться, что там у тебя такое в этом самом тылу? Смотрит Армия – расслабился боец, значит нужно срочно… Что? Правильно! Напрячь командира расслабленного бойца. Поэтому грамотный командир пребывает постоянно в напряжённом состоянии.

Звонит тебе оперативный по бригаде и закладывает по-дружески, а может и от скуки, протяжно зевая в трубку и позвякивая вилкой в кружке эмалированной:

– Васильич, к тебе проверяющий из политотдела потопал! Жутко озабоченный товарищ с папкой подмышкой.

– Понял, – зеваю в ответ, – с меня, Витёк…