Расскажи мне историю

Смерив родителя тяжелым взглядом, парень развернулся и вышел вон из комнаты. Плачь матери и ее мольбы он уже не слышал. Швырнул им в ноги ключи от машины и захлопнул за собой дверь.

Люк зажмурился, прогоняя подошедшие на глаза слезы. Но горечь внутри была не от этих воспоминаний, когда он отказался от всего и начал самостоятельно пробивать свой путь. А потому что через несколько лет он узнал, что именно отец поспособствовал исчезновению Джоан. Когда она отказалась от денег в конверте взамен на то, чтобы она оставила их сына в покое, отец решил проблему по-своему. Упек девчонку в клинику для душевно больных. Благодаря чеку с внушительной суммой, начальство закрыло глаза на то, что пациентка неустанно твердит о своей "нормальности". По сути, здесь каждый второй твердит о том же.

Люк узнал об этом слишком поздно. Явившись туда, он получил лишь коробку с ее личными вещами. О причине смерти ему так и не сообщили. Не положено. С тех пор, он люто возненавидел родителей. Но еще больше он ненавидел себя. За то, что своим появлением в ее жизни, Люк загубил Джоан. Сердце парня стало тяжелым камнем, который постоянно тянул на дно. И лишь работа помогала каждый день просыпаться, когда этого уже так не хотелось. Он стал пожарным, он спасал людей. Надеясь загладить вину перед той, которая смотрела на него с небес. Парень бросался в пламя не жалея себя и тем самым, каждый раз подвергая себя опасности. Сегодня был тот самый случай, когда Люк подумал, что уже не вернется. Но вновь ему улыбнулась удача, он все-таки нашел выход из задымленного помещения…

Глава 10

«Джоан»

Щемящая тоска заполняет всю меня да так, что больно дышать. Как бы я не старалась, но руки пробивала крупная дрожь и пришлось остановить машину. Закрываю глаза и даю волю слезам. Самое сложное в нашей работе встречать знакомых и близких. Пусть даже знаешь, что они никогда тебя не узнают, возможно, кто-то уже не помнит. Но ты-то помнишь все. В этом и проблема. Воспоминания на месте, эмоции там же.

Наша работа – наше наказание. За то, что были слишком самонадеянны, глупы, меркантильны, злы… этот список можно продолжать до бесконечности. На планете проживает несколько миллиардов человек, и поверьте, не все они безгрешны. И я сейчас говорю не об основных семь грехах.

Рассказывать о себе всегда трудно. Поэтому я предпочитаю уходить от ответа. Не потому что это какая-то преступная тайна, а потому что воспоминания, которые ты держишь под замком вместе с несбывшимися мечтами и планами, вырываются наружу. И ты начинаешь жалеть себя, оплакивать свою участь. В сотый, тысячный, миллионный раз, проливая соленые слезы, но легче не становится. Ведь у тебя теперь впереди бесконечность для самобичевания.

– Приветствую вас, Джоан, – девушка на ресепшене приветливо кивает, хотя ее лицо ничего не выражает. Чтобы была такая выдержка, наверно нужно прослужить не один миллион лет.

– Добрый день. – Кладу на стойку документы и ключи от авто.

– Все хорошо? – ее глаза цвета льда отрываются от монитора и смотрят на мое лицо.

– Да.

– Смена прошла нормально, никаких неприятностей?

– Все как и всегда. – Торопливо подписываю документы и стараюсь уйти от разговора. – Что с моими показателями?

– Держитесь на нужном уровне. Ваш график на месяц заполнен почти на семьдесят три процента.

– Спасибо. – Вновь сухой кивок и я отправляюсь к себе.

Безликие коридоры пустынны. Здесь редко встретишь постояльцев, а если и увидишь, то вряд ли кто-то заведет приятную беседу. Работа накладывает отпечаток и по ее окончанию, ты хочешь только одного – упорядочить свои мысли. Никаких разговоров.

В такой же почти безликой комнате стоит кровать, которой я почти не пользуюсь. У окна расположился стол и стул. Есть небольшой кухонный уголок. Но даже во всей этой минималистической обстановке чувствуется какая-то насмешка свыше. Все вокруг находится здесь лишь для того, чтобы создать иллюзию жизни. Кровать для тех, кто больше никогда не устанет. Чашки и тарелки – для тех, кто более не чувствует голода. Из всего убранства меня интересует лишь стеллаж длиною во всю стену, где умостились записные книжки. Бережно беру последнюю из них и сажусь за стол, готовясь записать последние истории, которые я "увидела" за сегодняшнюю смену. Кому – то это покажется странным, но изложение жизней своих клиентов на бумаге стало для меня некой отдушиной. Их гнев, боль, радость, смятение и другие эмоции заставляли прочувствовать себя. И в каком-то роде я "оживала". Мне на какую-то долю мгновения казалось, что я вновь вернулась в тот мир, где тебя видят абсолютно все люди. А не только что ушедшие в мир иной.