Расскажи мне про убийство

– На бытовом уровне. Мне хватило пары минут, чтобы понять: этот Дима мне не подходит, поскольку чрезмерно обидчив, самовлюблен, без чувства юмора и не умеет выражать свои мысли. А другая бы заинтересовалась, пошла на свидание, даже вышла замуж для того, чтобы лет через пять развестись со словами: «И о чем я, дура, думала? Он мне совсем не пара!» Филология не такая уж бесполезная наука, как считают многие. У нее много возможностей, которые особенно актуальны сегодня, в эпоху царствования Интернета, информационных войн и социальных сетей. На умении говорить, слушать и делать выводы можно заработать миллиарды, что, кстати, и делают транснациональные компании.

– А почему этого не делаешь ты?

– Никак не могу избавиться от совести.

– Это радует… А обо мне что говорит мой языковой стиль?

– Что ты заноза, которую не вытащить без крови.

В кафе было многолюдно, но они все же отыскали себе столик в углу.

– Я угощаю, – легко объявил Данилов.

– В противном случае я бы не пошла.

– Фу-у, а где же женская независимость, феминизм?

– Там же, где и пустой кошелек.

– Ладно, так и быть, возьму тебя к себе на работу.

Евгения удивленно вскинула бровь.

– Ты собрался каждый день защищать честь и достоинство старушек?

– Я занимаюсь разными делами, в основном уголовными, и лишняя трезвая голова мне не помешает. К тому же будешь бумажки вычитывать, а то любителей придраться к техническим ошибкам больше, чем мусора на свалке.

– Я подумаю.

– Еще скажи, что у тебя масса предложений и от выбора разбегаются глаза!

– Боюсь, у тебя денег не хватит.

– А я и не собираюсь тебе платить. Все расходы берут на себя клиенты.

***

Золотая пора хорошего осеннего настроения подходила к концу. Наступало время хандры, депрессии и дурных поступков. Природа пребывала в состоянии грустного увядания. Лес угрюмо раздевался. Пасмурное небо рассыпало мелкий дождь. Волны пребывали в дурном настроении и белой пеной обрушивали на каменистый берег свою злость. Ветер с шумом трепал верхушки деревьев и воротники полицейских, зябко топтавшихся на месте происшествия.

Им позвонили рано утром. Мужчина прогуливался с собакой, которая на его голову обнаружила труп девицы у самой кромки воды. Сначала направили одну дежурную машину с двумя желторотыми птенцами: в такую мерзкую погоду никому не хотелось заниматься рядовой утопленницей. Когда в безжизненном теле узнали дочку прокурора города – приехала вся кавалерия с ротой начальников. Такой шанс повышения по службе упускать нельзя. Поэтому все активно взялись за дело: что-то выкрикивали, приказывали, указывали, грозно повышали голос и клялись найти виновного сию же секунду.

– Что скажете? Она сама или ее? – спросил один из претендентов на звездочку.

– Ее, – просто ответил эксперт, закончивший осмотр тела. – На шее странгуляционная борозда. Ее задушили.

– Здесь?

– Вряд ли.

– Почему вы так решили? – поинтересовался другой начальник.

– А вы на тело посмотрите. Легкий домашний халатик и полное отсутствие белья. Сомневаюсь, что она вышла на берег погулять. Она явно занималась чем-то другим в более теплом месте.

Толстый мужчина с тяжелыми погонами поморщился.

– Когда это произошло? – грубо спросил подоспевший начальник полиции.

– Ночью. Точнее после вскрытия.

– У вас уже есть версии? – всё руководство обратилось к следователю.

– Нет.

– А должны быть. Сейчас прокурор приедет. Ему надо доложить…

– Так докладывайте! – раздался из-за спины низкий бас, принадлежавший коренастому мужчине невысокого роста с вечно недовольным выражением лица. Он являл собой прекрасный образец князя, вылезшего из навоза: всегда был прав, не терпел возражений, признавал полное подчинение, тайно любил лесть. Был мягок с начальством, резок с работниками, высокомерен с посетителями.

– О, доброе… то есть… плохое, я хотел сказать… простите, товарищ прокурор… – засуетился один из начальников и почти физически почувствовал, как его погоны полегчали.

Прокурор молча подошел к телу девушки, опустился на одно колено и нежно коснулся его рукой. Все обуревавшие его эмоции на поверхности были выражены лишь плотно сжатыми губами.

– И что молчим?! – рявкнул он.

– Мы, Владимир Михайлович, как раз выясняем все обстоятельства… Сюда ее уже привезли. Имеются следы протекторов шин. Убили в другом месте. Пытаемся выяснить где?.. Наверняка в помещении. Она в таком виде… Ну не на улице же была… И от города далековато, зачем вести к черту на рога?.. – наперебой заголосили разные чины.

– На даче она была, – прервал их прокурор.

На него посмотрели вопросительно. Казалось невероятным, чтобы у одного из «светил» имелась недвижимость в таком захолустье, а не где-то на Лазурном берегу, ну или хотя бы в Крыму.

– В Крыму тоже есть. Что уставились? Заработал!.. А здесь мы с женой участок получили еще в начале девяностых. Дали, чтобы мы не померли с голоду из-за задержки зарплаты. Жили тогда огородом, так сказать… Давно я хотел ее продать, но жена не соглашалась, дети тоже. Нравилось им здесь ошиваться.