Расскажи мне сказку на ночь, детка (СИ)

– Жесть. Спойлерить не буду, но повозмущаюсь. Главный Злодей слишком консервативный. Серьезно. Вселенная страдает от перенаселения, и он не может придумать ничего лучше, чем уничтожить половину жителей каждой планеты. Что за идиотизм? Танос, алё! Дай равные права людям, справедливо раздели ресурсы, введи всеобщее образование – и успокойся.

Чарли слушает меня с удивлением и небольшой долей ужаса.

– Постой, Ри… Я не о фильме.

– А о чем?

– О Веймаре.

Оставляю в покое недоеденный сэндвич, который уже на крошки распотрошила, и вдруг смущаюсь. Странно обсуждать с Чарли других парней. Но мы с ним вроде как сообщники.

– Ну-у, удивительно, что Дэнни позвонил сейчас. Каждый раз, когда он пытался меня поцеловать, я рыдала, а потом и вовсе уснула.

При упоминании поцелуев Чарли внимательно смотрит на мой рот, и я врастаю в кресло, даже пальцы на ногах поджимаются, делая черные туфли на два размера больше. Жар пробегает по позвоночнику снизу-вверх, пока не выплескивается на щеки. Взгляд голубых глаз ласкает, вырисовывая на моем лице ясный посыл: Осборну я бы не отказала…

И он словно бы гордится этим.

Чувствую, что сейчас оторвусь от земли и полечу в облака, как китайский фонарик, и поэтому делаю худшее, что можно сделать в подобной ситуации: заговариваю именно о том, о чем думаю.

– Слушай, сосед, а как ты обычно соблазняешь девчонок? У тебя есть «фишки» озабоченного примата?

– Есть.

– И? Что ты обычно делаешь на свидании? – уточняю, обнаглевшая от буйства гормонов.

– Ничего.

Хватаю смартфон и притворно воплю в трубку:

– Алло, скорая! Осборн выстрелил в логику! Скорее, она умирает!

Он смеется, глядя исподлобья, и нехотя признается:

– Я не хожу на классические свидания. Обычно еду на вечеринку или в бар, выбираю девчонку и делаю понятное предложение.

– То есть, пришел и ткнул пальцем, мол, заверните, сдачи не надо?

Если честно, я в шоке от уровня потребительского цинизма, но Чарли возражает:

– Зачем так грубо?

– Но что же ты в таком случае говоришь, раз тебя не посылают?

– Какая тебе разница? – начинает злиться Осборн.

– Никакой. Да мне наплевать вообще, – вру, опуская взгляд, и начинаю выкладывать из крошек на тарелке слово «Хаос».

Чарли сокрушенно вздыхает и поднимается. Но вместо того, чтобы оставить меня в гордом одиночестве, садится рядом и примирительно толкает плечом в плечо, призывая не дуться. Меня окутывает свежим мандариновым ароматом, и я судорожно сглатываю, а потом все же поворачиваюсь к соседу, стараясь не гипнотизировать тонкую серебряную цепочку в вырезе рубашки.

Осборн приподнимает пальцами мой подбородок, мягко улыбается, глядя в глаза, и от звука его тихого, будоражащего голоса мурашки бегут по коже:

– Ты еще надолго здесь? – спрашивает. Я отрицательно мотаю головой и из вежливой растерянности уточняю:

– А ты?

– Я бы и хотел уйти, но не могу.

– П…почему?

– У меня бессонница.

«Помню. Я вообще все наши разговоры помню», – хочу признаться, но до меня, как до слона, наконец доходит, почему Чарли ко мне подсел. Робею, но задаю «правильный» вопрос, подыгрывая:

– Я могу тебе помочь?

– Да, – отвечает он, глядя прямо, не скрывая намерений, и у меня не получается дышать ровно. Губы пересохли, перед глазами рябит от волнения, а сердце гулко бьет в набат. Да еще этот мандариновый аромат, который мне очень нравится. Хочется податься вперед и укусить Чарли в шею. Но вместо этого спрашиваю, еле шевеля языком:

– М-м... и как же?

Осборн опирается рукой на спинку моего кресла и склоняется ко мне. Слишком близко... И пока я впиваюсь ногтями в ладони, чтобы не раствориться в этом мгновении, Чарли тихо, с какой-то непередаваемой тоской просит, касаясь губами моих волос у виска:

– Расскажи мне сказку на ночь, детка. – Его губы едва осязаемо скользят вниз по коже, согревая дыханием. Закрываю глаза, чтобы избавиться от света, который вдруг стал слишком ярким, и шепотом спрашиваю:

– И… что происходит дальше?

– А дальше она мне ее рассказывает, – слышу насмешливый, прозаичный голос заскучавшего мажора. Резко открываю глаза.

– В смысле?

– В смысле – губами, Ри.

Чарли отстраняется, оставляя пустоту вместо розовых единорогов, и я делаю вид, что на меня вообще не произвели впечатления его действия.

– Кхм, ясно. А-а…

– А совсем дальше? Я бы показал, но ты этого не хочешь.

– Не хочу?

– Нет, не хочешь, – заставляет он поверить в эту фразу, которая искусственным барьером лежит между нами, ограждая от глупостей.

Чарли поднимается и подхватывает свой рюкзак, а я медленно возвращаюсь в реальность. Если наклоню голову, то из уха точно посыплются конфетти – остатки здравого смысла, который Чарли только что пропустил через бумагорезку.

– То есть, все настолько просто? Ты делаешь предложение, она соглашается, потом вы расходитесь, как незнакомцы, и никто не в обиде? С Джоанной тоже так было?

Чарли устало проводит ладонью по лицу, сгоняя тень, а потом засовывает руки в карманы брюк и пожимает плечами:

– Жизнь вообще простая штука, Ри. Сложности – в выборе. Определись, и сразу станет легче. Это всего лишь игра.