Расскажи мне сказку на ночь, детка (СИ)

– Не надо, детка. Уйди, прошу, пока не поздно.

POV Чарли

Ты моя, Ри.

Моя.

Я предупреждал, чтобы не шла ко мне – и ждал, что придешь. Теперь не знаю, что хуже.

– …уйди, прошу, пока не поздно.

Она обиженно замирает, но засовывает гордость подальше. В ее глазах, черных от возбуждения, отражается протест. Ну точно без тормозов девчонка. Мне, по ходу, конец.

– Я думала, ты собираешься меня развратить, сломать ценности и разбить розовые стекла моих очков. А сам укрываешь меня своими черными крыльями, чтобы не дай бог при падении не поранилась… Что тебя останавливает, Чарли?

Так сильно хочу ее, что говорить трудно: горло сводит судорогой. Сущность стенает, рвет на части и требует окунуться в адреналиновый рай.

– Ты. Ты меня останавливаешь. На самом деле, до черта жалко тебя менять, а тем более ломать.

– А с чего ты вообще взял, что я слабее?

Смотрю на Ри и вижу вызов в темных глазах, который отблеском стали ослепляет меня. Там и обида, и такой ураган желания, что мою давно сорванную крышу разбивает в пыль.

– Я уже и сам не помню, с чего, – говорю и накрываю ее губы своими, отдаваясь ей наконец, вдыхая ее, как дурман. Я не спешу, пробую Ри на вкус, чтобы она расслабилась, и ловлю сладкий стон, тихий, но мне достаточно. Обхватываю ладонью ее затылок и толкаюсь языком в рот, чтобы она тоже попробовала меня. В ушах шумит море, в груди бьют барабаны, и я учусь дышать другим человеком.

Взгляд у Ри замутненный, она не понимает, что делать, и я показываю терпеливо, стараясь не напугать.

– Повторяй за мной, – шепчу, и она настойчиво проводит языком по моим губам.

Кайф…

Расстегиваю бесконечный замок мягкой пижамы и улетаю: на Ри нет белья.

– С ума сошла…

Мне холодно, от сдерживаемого желания потряхивает, но я честно держусь, медленно разводя полы пижамы…

В мыслях я кончил, а чтобы продержаться в реале, закрываю глаза, кусая щеку изнутри, но Ри подается вперед, и от прикосновения ее упругих грудей у меня нутро выгорает до углей. Крепко обнимаю ее, снимая со стола, и несу к лестнице. Ри легкая, идеальная для меня, но ступать тяжело. Надо добраться до спальни, а я будто последние секунды живу.

– Сейчас, подожди, – обещаю непонятно что, и она отчаянно мотает головой:

– Не хочу наверх, там с тобой были другие.

Вот и отлично, я все равно не могу больше. Впечатываю ее в стену рядом с лестницей, сбивая картину в тяжелой раме, но грохота не слышу: все рецепторы сосредоточились на податливой девушке, которая льнет ко мне, скрещивая щиколотки за спиной. Удовольствие разрядом пробегает по позвоночнику, ударяя в поясницу и в пах, и я как в полусне начинаю ритмично вбиваться бедрами между стройных ног, прикрытых пижамой. Стягиваю теплую ткань с тонких рук и впиваюсь зубами в нежную кожу в изгибе локтя, пока Ри пытается сорвать с моих плеч спортивную кофту – но бросает это занятие и откидывается затылком на стену, всхлипывая:

– Чарли… Чарли…

Черт. Упираюсь ладонями в стену и глубоко дышу; суставы выкручивает, как в лихорадке, требуя взять свое. Но это будет неправильно, нельзя, чтобы у нас все произошло вот так, непонятно где.

Пытаюсь отстраниться, но Ри протестует, обнимая меня за шею двумя руками:

– Не отпускай меня.

На место тепла приходит духота. Во рту пересохло, и становится страшно; ломает, как оборотня в полнолуние, и не могу понять, превращаюсь в чудовище или обратно.

Рианне тоже плохо, и она несмело подается бедрами навстречу, роняя голову мне на плечо. Ее щеки горят: я ощущаю румянец кожей.

– Чарли, пожалуйста…

– Тише, детка. Сейчас, я тебе помогу. – Задерживаю дыхание и просовываю ладонь между нашими телами, скольжу по ее плоскому животу вниз, под натянутую на бедрах пижаму. Ри в унисон мне издает низкий грудной стон и кусает в плечо, когда я проникаю пальцами ей между ног и нажимаю на клитор. Оттягиваю ее голову за волосы назад и легко целую в припухшие губы, слизывая каждый рваный вздох, и когда она подстраивается под мой ритм, превращаю поцелуй в глубокий и жадный, ритмично двигая языком и пальцами.

Она жаркая, возбужденная до предела. Хочу ее ртом, но мышцы окаменели в ожидании ее разрядки, я не смогу сдвинуться с места. Ри впивается ногтями мне в спину и сбивчиво стонет прямо в рот, и когда звуки становятся тихими, напряженными – прерываю поцелуй и прошу:

– Смотри мне в глаза.

Она замирает, затуманенным взглядом просачиваясь мне в душу. Я в последний раз обвожу большим пальцем вершину клитора, и Ри начинает извиваться, содрогаясь в конвульсиях. Она надрывно целует меня, до сладкой боли сжимая мои волосы, и я млею от ее раскованности, потому что знаю, что такая она только со мной, первый раз сегодня.

Я долго держу ее, пытаюсь выровнять дыхание. Радужные круги перед глазами. Кое-как поправляю на Ри пижаму, застегивая до конца, даже капюшон на голову ей набрасываю, чтобы отвлечься, и на негнущихся ногах выхожу в сад, чтобы остыть. Ложусь на отсыревший диван-качели, утаскивая соседку за собой. Мы лежим молча, только сердце отдается мучительными ударами в горле.