Расскажи, расскажи, бродяга

В Бутырку ехали втроем, на равных. А в следственном кабинете, куда принесли дополнительные стулья, их полку прибыло: четвертым стал мужчина с военной выправкой, поместившийся чуть в стороне.

- Новые лица, - настороженно произнес бродяга. - Желаю знать, что за посторонние. Вашего приятеля видел, а эти двое?

- Эксперт. Познакомит вас с некоторыми материалами. И следователь, который будет дальше вести ваше дело.

- Да ведь я не давал вам отвода-то! Сболтнул сгоряча, а писать никуда не писал. Неужто обиделись, гражданин следователь?

- Ну, какие обиды. Просто люди вашего профиля в мою компетенцию не входят. Я выразился достаточно ясно?

Пауза затянулась, натянулась, звенит.

- Нет, недостаточно, - мотнул наконец головой бродяга.

Недавно острижен (волосы забрала Зиночка), голова непривычно шишковатая. Но и теперь не похож на арестанта. Скорей, на пленного генерала.

- До сих пор вы числились бомжем.

- Бомж и есть, за то сижу.

Уже не за то, сволочуга. Скоро ты у нас запляшешь! Партитура расписана. Слово Зине.

- Товарищ эксперт, прошу.

- Насколько понимаю, вы вели беспорядочный образ жизни.

Тон у нее менторский, размеренный, скрывает волнение. Умница моя. Куда бы я без тебя?

Бродяга ударился в шутливость:

- Вел, барышня, вел. Нынче здесь, завтра там. Где уж быть порядку.

- Питались нерегулярно, спали кое-как, пьянствовали?

- Что поделаешь, барышня, грешен.

- Познакомьтесь с заключением медицинской комиссии. У вас ни малейших нарушений в обмене веществ. И печень непьющего человека.

- А я всегда здоровый был. Об лед не расшибешь!

- Каким-нибудь спортом занимались?

- Разным. Прыжки с поезда - когда контролер догоняет. Бег с препятствиями. И такое прочее.

Ну-ну, пошуткуй. Это пока прелюдия.

- А вот здесь доказано, что развитие вашей мускулатуры свидетельствует о долгих систематических тренировках. И о том, что до недавнего времени вы пользовались специальными комплексами упражнений.

- Зарядочку по утрам в камере делаю - вот и все комплексы. Остальное, как говорится, дары природы. Недаром меня бабы любят.

Ишь, чуть ли не кокетничает с Зиной.

- Боюсь, вы не убедили никого из нас, - сказал Знаменский. - Вопрос следующий. Зачем все это: "Я - Петров", "Я - Федотов", "Ах, нет, я - Марк Лепко"?

- Думал проскочить. Да больно вы въедливый, гражданин следователь.

- Но Лепко, Федотов, Петров - все бродяги. Что им было друг за друга прятаться? Чем один лучше другого?

- В каком смысле?

- Легко понять, если убийца выдает себя за грабителя или грабитель за карманника. Но зачем один бродяга выдает себя за другого бродягу? Цель?

Наивное, глуповатое изумление:

- На мне же недостача висит!

- Те пятьдесят рублей, что растратил кассир Лепко?

- Ну да, что я растратил.

- Из-за пятидесяти-то рублей вы ударились в бега? Поработали бы месяц на любой стройке, отослали пятьдесят рублей - и не надо бегать.

- Слабость человеческая. Как деньги в руки - тут их и прогуляешь. Да и страшновато сознаваться-то.

- Ах, до чего вы робкий человек! Такой серый, такой лапчатый.

Лапчатый-перепончатый, с яблоками. Выдержка у него классная, но силы все же расходуются (или это освещение?), лицо слегка осунулось, заострилось.

- Имею иное объяснение ваших маневров.

- Ну?

- "Я - Петров" со всеми проверками съел месяц, положенный на следствие. "Я - Федотов" скушал второй. Ровно к тому моменту, как надо было заканчивать дело, пришли документы, которые подтверждали, что вы Федотов. Менее въедливый следователь закруглился бы.

- Надо же - разгадали! А я...

- Разгадки впереди, - оборвал Знаменский. - Историю кассира Лепко вы держали на крайний случай. Дескать, полгода следствие вести не будут. Осудят как бродягу, а там получу новенький паспорт на имя Марка Лепко.

Бродяга черно полоснул взглядом, спросил уже на басах:

- Что значит "на имя"? Согласно Уголовному кодексу пока не доказано иное, я - Лепко!

- Считайте, доказано.

Сашин черед. Готов? Еще бы, грызет удила! Валяй, подсыпь жару. Саша сегодня строгий, в темном галстуке, юмором не пахнет. За ним первый прицельный залп. Пли!

- Есть любопытная справочка из больницы города Мукачево. Когда-то мальчишку, которого звали Марк Лепко, оперировали - удаляли аппендикс. Должен был остаться шрам. У вас его нет.

Только не оказалось бы больше легенд в запасе! Может все порушиться!

Бродяга обратился к Знаменскому:

- Вы нынче как фокусник. Букет за букетом из рукава.

Уф! Пронесло - нет четвертой легенды.

- Вернемся к Федотову. Почему вы выбрали именно его? Давно исчез из родных краев, некому опознать... случайно?

- Случайно, не случайно - какая разница?

- А такая разница, что человек был подобран на редкость удачно. Очень был подходящий человек.

Знаменский повременил, отмеривая секунды три тишины, и сделал внезапный быстрый выпад:

- Он говорил вам, что мать ослепла? Да или нет?

- Не помню.

- Не говорил он. Откуда ему знать? А вот вы знали! Я это понял сразу, как вы ее увидели. Значит, навели тщательные справки. Где вы расстались с Петром Федотовым?

- Где-то в поезде.

- Место?

- Понятия не имею.

Опять Сашин ход по плану:

- Могу напомнить. На вокзале в городе Калинине.

- Почему именно в Калинине?