Расскажи, расскажи, бродяга

- А вообще жизнь?

- Человек когда-нибудь доволен? На свободе не хватает денег, в тюрьме свободы. Но могло быть хуже. Народ в камере солидный, один даже преподаватель - за взятки в институт принимал.

- Кстати, бродяжка у вас есть, тоже за Пал Палычем числится. Этот жить не мешает?

Как-то одновременно Ковальский поскучнел и насторожился.

- Да нет...

- А какое у вас о нем впечатление?

- Только из уважения, Пал Палыч, - произнес Ковальский после долгой паузы, с явной неохотой нарушая камерную этику.

- Я не настаиваю.

- Настаивать не надо. Но, к сожалению, мало что могу. Замкнутый тип.

- Как он держится? - выспрашивал Томин. - Рассказывает о себе?

- Мы знаем только, по какой статье сидит. А держится спокойно. В камере его боятся.

- Боятся?!

- Да, был, знаете, случай - один парень полез с кулаками, так едва отдышался. Бомж глазом не моргнул, только этак особенно выставил вперед руку и куда-то парню попал - тот растянулся на полу и корчится. На публику произвело сильное впечатление.

- Та-ак... - сказал Знаменский и помолчал, ощущая, как еще крупинка осела на его "промывочном лотке". - Считаете, он не тот, за кого себя выдает?

- Да ведь вы, по-моему, тоже считаете?.. Вот еще кое-какие наблюдения, судите сами. В очко на пальцах ваш бродяга выучился играть с лету. Я - я! осваивал эту науку дольше, при моей-то ловкости рук! И еще - сколько у него классов образования?

- Говорит, десять.

- Хоть бы двенадцать, чересчур быстро читает. Тридцать восемь - сорок секунд на страницу. Извините, у вас будет больше. Странный человек.

Знаменский помедлил, но больше Ковальскому нечего было добавить. Можно нажимать звонок.

- Мы закончили, - обратился он к конвоиру. - Федотова придержите пока.

Вдвоем по кабинету вышагивать было неудобно, и вскоре Томин уступил плацдарм, заняв позицию у зарешеченного окна. Знаменский приостанавливался, Томин угадывал вопрос: что, обычный врун и пропойца? И безмолвно же извинялся: сплоховал, дескать. Наконец высказался:

- Такой показался серый, лапчатый.

- Лапчатый, как же... перепончатый... гусь... с яблоками... Только от какой яблоньки?.. Саша, нужно в канцелярии быстро посмотреть все, что за ним записано. Может, он жалобы подает, режим нарушает, всякое лыко в строку. Вернешься - врезайся. Вопрос справа, вопрос слева, темп.

Оставшись один, он потер лицо ладонью, на ощупь прогоняя с него решимость, напряжение и прочие неуместные сейчас эмоции. Бродягу встретил приветливо.

- Присаживайтесь, Федотов. Могу вас порадовать - проверки как будто подходят к концу.

- А чего мне радоваться? - хотя, конечно, испытал облегчение. - После суда пошлют в колонию, там надо лес пилить или еще чего делать. А так сижу - срок идет.

- Первый раз вижу человека, которому нравится в тюрьме. Или компания больно хороша?

- Ничего, сидим дружно.

- И не скучно в четырех стенах?

- Бывает. И без водки, понятно, туго. Но как вспомнишь ночевки под забором... тут хоть койка есть.

- А домой никогда не тянет? Мать совсем одна.

- Мать жалко. Да она уже, наверно, меня похоронила. Столько лет...

- Матери, Федотов, до смерти ждут. Хоть бы написали.

- Что-то допрос сегодня чудной, - кривовато хмыкнул тот.

- Попытка разговора по душам. Но не настаиваю. Давно хотел спросить: чем вы жили? Ведь надо есть, надо одеваться. И это годами!

- Очень верно говорите. Каждый день - целая морока. Собачья жизнь. Иногда до того тоска возьмет... - причитания горемычного сиротки.

- Мы ведь решили без задушевности. Мне нужно официально записать, на какие средства вы существовали. Охарактеризовать, так сказать, ваш модус вивенди.

- Модус чего?

- Образ жизни.

- Официально? Ну, официально запишите так, - он продиктовал: - Существовал на различные случайные заработки, не носящие преступного характера. - И пояснил свою юридическую грамотность: - С культурными людьми сижу, всему научат.

- Насчет случайных заработков подробнее.

- Кому чемодан донесешь, кому огород вскопаешь, дров наколешь. Иной раз у бабы переночуешь - на дорогу троячок сунет.

- На это не просуществуешь.

- Иногда попутчик накормит. А то еще промысел: поезд пришел, ставят его в тупик. Бутылки соберешь по вагонам - и порядок. Статьи за это нет, а харчи есть.

- Охота вам лапти плести?

- Лапти?

- В смысле - языком.

Еще частичка туда же, в осадок.

- А-а, языком... Ваше дело проверить. Может, я правду говорю, почем вы знаете?

- В каких городах за последние годы побывали?

- Разве вспомнишь! Еду, бывало, а тут контролер идет или из окна вид красивый. Слезаю. Так тебя жизнь несет и несет. Вчера пальмы, завтра снег. А запоминать - сами подумайте - на кой черт мне запоминать, я не турист какой-нибудь.

Это уж верно.

- Откуда вы попали в Москву?

- Откуда? Издалека.

Что-то поразило Знаменского. Мелькнуло: первое слово, которое сказано своим, настоящим голосом.

- Поточнее, пожалуйста.

- Ах, гражданин следователь, мир велик.

- Мир-то велик, а в Москву-то зачем?

- Видно, судьба. Почитай, с детства мечтал увидеть.

Опять же своим, настоящим голосом.