Расскажите вашим детям

Это не значит, что в России нет зрителей культового кино. Они есть, но любят другие фильмы, которые смотрят до дыр дома; отечественные фанаты культового кино – скорее «гики», нежели фрики. Американский исследователь Джеффри Уайнсток в своей книге, посвященной фильму [Weinstock, 2007], точно подметил, что для каждого поколения восприятие «Шоу ужасов Рокки Хоррора» разнится. Можно добавить, что сегодня картину смотрят в результате сложившихся практик и колоссальной рекламы. Но не факт, что все любят фильм так, как любили его в 1970-е. «Ваш ^£СРокки Хоррор” – это не мой ^£СРокки Хоррор”», – пишет Уайнсток. Что ж, в России про него можно сказать так: «^££Рокки Хоррор” вообще не наш». Но обязательное знакомство с фильмом, совершившим революцию и подарившим зрителям возможность самим выбирать культовое кино, никто не отменял.

Серые сады

GREY GARDENS

США, 1975 – 100 МИН.

ЭЛЛЕН ХОВДИ, АЛЬБЕРТ МЭЙСЛЕС, ДЭВИД МЭЙСЛЕС

Режиссеры:

Эллен Ховди, Альберт Мэйслес, Дэвид Мэйслес

Продюсеры:

Сьюзен Фрёмке, Альберт Мэйслес, Дэвид Мэйслес

Операторская работа:

Альберт Мэйслес, Дэвид Мэйслес

Монтаж:

Сьюзен Фрёмке, Эллен Ховди, Маффи Мейер

Главные роли:

Эдит «Литтл Эди» Бувье Бил, Эдит Бувье Бил

Серые сады» – не фильм про маньяка-убийцу, зомби, вампиров и про каннибалов. Это не ужасы, которые чаще всего становятся объектом культового поклонения. Это и не очень плохое кино, ставшее очень хорошим. К нему нельзя применить термины «сюрреализм», «кэмп» или «трансгрессия». Это редкий пример культового документального фильма. В принципе, братья Мэйслесы сделали практически невозможное – стали культовыми режиссерами, работавшими в жанре документального кино. Другие их картины также имеют славу культа, например, «Продавец» (о коммивояжерах, распространяющих Библию), «Дай мне кров» (о печально известном фестивале в Альтамонте, обернувшемся трагедией). «Дай мне кров» известен более других лент Мэйслесов, потому что фактически братьям удалось запечатлеть символический момент проигрыша контркультуры. Когда на фестивале Альтамонте один из охранников убил участника мероприятия (в качестве службы безопасности на фестивале присутствовал байкерский клуб «Ангелы ада», а работали «охранники» за пиво – прекрасная идея организаторов), камере режиссеров удалось захватить происходящее [Маккарти, 2007, с. 64–67; Гладильщиков, 2007, с. 212–213).

Но «Серые сады» не эксплуатируют какую-либо популярную тему (статус звезды, наркотики или музыку), которая могла бы найти отклик у той или иной социальной группы. Предмет этого фильма крайне непримечателен: две женщины со странностями – мать и дочь. Однако это кино оказалось востребованным фанатами, потому что далее раскрывало тему распадающейся ячейки общества, ранее составлявшей американскую элиту. С одной стороны, успех фильма среди «культистов» определился крайне необычной тематикой: кому не интересно увидеть историю двух эксцентричных женщин, превративших свой особняк в пристанище енотов и мелких насекомых? С другой стороны, востребованность этого кино все-таки зависела от таланта братьев Мэйслесов, искусно сложивших сюжет и раскрывших личности героинь.

Фильм полностью посвящен быту матери и дочери – большой Эди и маленькой Эди. Они поют, танцуют, общаются с режиссерами, спорят и ругаются друг с другом. Изредка в кадре можно наблюдать и других героев ленты – енотов, котов. Не отсюда ли, кстати, пошел стереотип о сумасшедшей одинокой женщине, проживающей с множеством кошек? Картина абсолютно бескомпромиссна и безжалостна к своим персонажам. Культовой части аудитории явно нравилось смотреть на женские «милые чудачества», совокупность которых становилась настоящим кошмаром. Жизнь в «Серых садах» отсутствует. Время для большой и маленькой Эди остановилось, но не для дома, в котором они живут. Здание гниет, разрушается, его населяют различные звери – их, кстати, героини рады приветствовать у себя, и все зарастает сорняками. И даже эта зелень не символизирует жизнь, а скорее упадок и запустение. В каком-то смысле Эди создали для себя локальные декорации постапокалипсиса в условиях отсутствия апокалипсиса.

Хотя это документальный фильм, он будет пострашнее любых ужасов. Естественным желанием критиков, которые писали о «Серых садах», было как-то смягчить свой восторг. Смеяться над женщинами было невозможно, жалеть – тем более. Что было делать критикам, желающим высказаться о фильме без обиняков? Они старались писать осторожно, чтобы не обидеть ни еще живых героинь, ни тем более навлечь на себя гнев их влиятельных родственников. Внимательный зритель увидит, что взрослая Эди погубила жизнь маленькой, отвергая всех ее поклонников и фактически обрекая дочь на одиночество. Впрочем, эта мысль проговаривается в фильме прямым текстом. Мать и дочь привязаны друг к другу эмоционально, но эти эмоции явно имеют отрицательную природу.