Рассказы

Виктор бросился в сторону ванной, но затем неожиданно остановился и кинулся на диван лицом в подушки. Он зажмурился и плакал и одновременно не плакал, он тоже научился этому за долгие годы. Широко открывал рот, со сдавленным горлом, задерживая дыхание приблизительно на минуту, он даже получал какое-то удовольствие от таких всхлипов, а порой и рыданий, хотя никто об этом не догадывался. Он уткнулся носом и открытым ртом в подушку красного цвета, из-за чего голос матери принял ленивый насмешливый тон, а затем ее смеха и вовсе не стало слышно. Виктор представил, что происходящее как бы рассеивается и удаляется от него. Напрягая каждый мускул, он представлял, что страдает так сильно, как только может страдать человек. Он вообразил, что умирает. Но он представлял смерть не просто как исчезновение, а как сконцентрированную жуткую боль. Наступила высшая точка его «неплакания». Он открыл дыхание, и тотчас возник голос матери.

— Ты слышал меня? Ты слышал, что я сказала? К чаю придет миссис Бадзикян. Я хочу, чтобы ты вымыл лицо и надел чистую рубашку. Желательно, чтобы ты ей что-нибудь продекламировал. Что ты прочтешь?

— «Когда зимой ложусь спать», — сказал Виктор. Мать заставила его выучить все стихи из книги «Детский сад стихов». Он произнес первое название, пришедшее на ум, но теперь он понял причину: дело в том, что это стихотворение он декламировал в прошлый раз и хорошо его помнил.

— Я выбрал это стихотворение, потому что другое не мог сразу вспомнить! — выкрикнул Виктор.

— Не смей повышать на меня голос, — закричала мать, грозно двигаясь на него через комнату.

Она дала ему пощечину раньше, чем он сообразил, что произошло.

Он оказался лежащим на спине на подлокотнике дивана. Его длинные, с выпуклыми коленями ноги торчали вперед. «Все в порядке, чему быть, того не миновать», — повторял он про себя. Он с ненавистью посмотрел на мать. Он не покажет, что у него болит щека, хотя ее нестерпимо жгло. На сегодня хватит слез, он поклялся себе: никакого «неплакания». Он решил, что все должно идти своим чередом, он пройдет через чай, как каменный, как солдат, без дрожи. Мать прошлась по комнате, проворачивая кольцо на пальце, периодически на него поглядывая и тут же отводя взгляд. Но он по-прежнему не сводил с нее глаз. Он не боялся. Ему было наплевать, даже если бы она ударила его еще раз.

Наконец она объявила, что собирается вымыть голову, и направилась в ванную. Виктор поднялся и побрел по комнате. Он пожалел, что у него нет собственной комнаты, в которой он мог бы сейчас уединиться. Квартира в Риверсайдском проезде состояла из трех комнат: гостиной и его с матерью комнат. Она находилась в гостиной, а он мог пойти в свою спальню и наоборот, а здесь… Старое здание в Риверсайдском проезде собирались снести. Виктору неприятно было об этом даже думать. Неожиданно он вспомнил про упавшую книгу. Он слегка отодвинул тахту и потянулся за ней. Это была книга Меннингера «Человеческий разум», полная потрясающих случаев из жизни людей. Виктор поставил ее обратно на полку между книгой по астрологии и «Как научиться рисовать».

Матери не нравилось, что он читает книги по психологии, зато Виктор был от них без ума, особенно от жизненных историй. Люди в этих рассказах поступали так, как им нравилось. Они были естественны.

Ими никто не руководил. Виктор проводил многие часы в местном филиале библиотеки, штудируя горы психологической литературы. Они находились в разделе литературы для взрослых, но библиотекарь не возражал против того, чтобы Виктор там находился, так как он не шумел.

Виктор вышел в кухню, чтобы попить. Вдруг он услышал поскребывание, раздававшееся из одного пакета, лежавшего на кухонном столе. Мышка, подумал Виктор, но, отодвинув пакеты в сторону, не обнаружил никакой мышки. Поскребывания продолжались. Он осторожно открыл все пакеты, ожидая, что сейчас оттуда что-то выпрыгнет. Заглянув внутрь одного, он увидел белую картонную коробку. Он медленно вынул ее из пакета. Ее дно было мокрым. Она открывалась как коробка из-под кондитерских изделий. Виктор даже подпрыгнул от удивления. В коробке на спине лежала черепаха, да, да, настоящая черепаха. Она вращала лапами в воздухе, пытаясь перевернуться. Виктор, облизнув губы, сосредоточенно нахмурившись, взял черепаху в руки, перевернул и очень осторожно положил обратно в коробку. Черепаха втянула лапы и слегка высунула голову, глядя прямо на него. Виктор улыбнулся. Почему мама не сказала, что принесла ему подарок? Живую черепаху. Глаза Виктора вспыхнули от предвкушения того момента, когда он отнесет черепаху вниз, может быть, с ремешком вокруг шеи, чтобы показать мальчику, смеявшемуся над его короткими штанишками. Он, наверное, изменит свое мнение насчет дружбы с Виктором, когда узнает, что тот владеет живой черепахой.

— Эй, мама! Мама! — закричал Виктор в сторону ванной. — Ты принесла мне черепаху?

— Что? — Она выключила воду.

— Черепаху! В кухне! — Виктор прыгал по комнате. Наконец он остановился.

Мать была в нерешительности, но затем снова пустила воду и сказала резким голосом: