Рассказы

— Они собирались исследовать нейтрино, — объяснил Найденко. — Для этого на большой глубине нужно установить целую кучу фотоэлементов. Я видел чертежи. Сотни длиннющих тросов, и на каждом много-много фотоумножителей. Целый подводный лес. Но в конце концов от этой идеи отказались.

— Почему?

— Хлопот больно много, — сказал Найденко. — За всем этим хозяйством уход нужен. Потом светящаяся живность мешает. Засекли, скажем, сигнал, а эти просто какая-нибудь рыба. Или, допустим, каракатица…

Он умолк. В экраны сонаров вошли две длинные колеблющиеся тени.

— Они, — шепотом сказал Найденко. Тени развернулись, сразу укоротившись, и исчезли вдали.

— Это тебе не наши двадцать узлов, — сказал Шевцов. — Нам, брат, у них еще учиться и учиться… Зато теперь, по крайней мере, ясно, куда грести.

Субмарина осторожно продвигалась вперед в полной темноте над каменистой равниной.

— Вот они, — снова шепнул Найденко. — Один, два… четыре…

Сонар — это не иллюминатор, но разрешающая способность у него тоже хорошая. На ровном дне вдалеке угадывалось неподвижное длинное тело кита. Над ним, как змеи, клубились громадные щупальца.

Остальное подсказывали воображение и память. Когда эти чудовища позавчера утром выплыли из глубин и всеми щупальцами вцепились вот в этого самого финвала-трехлетку, существо безобидное, но способное одним ударом хвоста перевернуть здоровенный катер, когда бурлила вода и повсюду кружили акулы, а потом на поверхности осталось медленно расплывающееся алое пятно…

— Так, — сказал Шевцов. — Гангстеры за банкетным столом. Сейчас зайдем сверху — и бомбочку на десерт.

Найденко тронул клавиатуру. Субмарина послушно взлетела на сотню метров и пошла на цель, как истребитель-бомбардировщик. Шевцов нащупал справа рычаг бомбомета.

— Что это? — вдруг крикнул Найденко. — Да ты панораму дай, панораму!..

Головоногие и их жертва резко уменьшились, будто суденышко подскочило еще на километр вверх. А на дне неподалеку от пирующей шайки начиналась простая геометрическая решетка — даже предельное панорамирование не могло уместить ее всю в пределы экрана. Параллелепипеды и цилиндры, идущие пересекающимися рядами, будто уложенные на дно изобретательным архитектором…

Руки работали сами, автоматически. Изображение на экране увеличилось. Кальмары ушли за его границы — не до кальмаров! Стало видно, что из узлов решетки вверх поднимаются тонкие тросы — экран сонара был как бы исчерчен тонкими вертикальными линиями. Кое-где на тросах виднелись сферические вздутия, а сами тросы уходили далеко вверх — возможно, к самой поверхности, как необъятный лес водорослей, посаженных чьей-то аккуратной рукой.

Город-сад на морском дне.

— Что это? — тихо сказал Найденко. — По-моему, я где-то видел…

Шевцов не ответил. Он чувствовал, что субмарина планирует туда, к этой невероятной постройке, и вдруг увидал среди вертикальных линий еще один длинный колеблющийся силуэт. Гигантский кальмар скользил вверх вдоль одного из тросов и задерживался на мгновение у каждого шара, а потом, когда он продолжал свое движение вверх, шара на тросе уже не был, кальмар тащил за собой что-то вроде громадной авоськи и складывал туда шары, будто собирал урожай из этого подводного сада…

Шевцов инстинктивно нажал спуск фотокамеры. Все стало ослепительным, и сразу же субмарину сзади что-то ударило. Она вздыбилась. Ее снова сильно тряхнуло, крутнуло волчком, перевернуло несколько раз. Когда ослепшие от вспышки глаза вновь обрели зрение, в иллюминаторе перед собой Шевцов увидел огромный глаз, озаренный внутренним светом кабины, и основание двух чудовищных щупалец.

Колоссальное головоногое увлекало их куда-то вдаль над неровной подводной равниной. Субмарина перемещалась с невероятной скоростью, раскачиваясь и переворачиваясь на ходу. Шевцов висел на ремнях безопасности, временами больно ударяясь лицом о жесткий лежак, а перед глазами его стояло видение: десятиногий подводный хищник, собирающий что-то в авоську размером с промысловую сеть…

Великанский глаз исчез. На иллюминатор надвинулось щупальце. На стекле поместились лишь две блюдоподобные присоски. Что-то страшно заскрежетало по обшивке. Это кальмар своим роговым клювом пробовал прокусить непобедимый бронированный корпус.

— Сейчас мы его манипулятором, — спокойно сказал Найденко. Шевцов повернул голову на голос товарища, но тут его снова больно ударило о лежак.

— Получай! — крикнул Найденко.

Субмарину опять перевернуло, затрясло, закрутило. На экране сонара Шевцов увидел отломанный манипулятор, беспомощно падающий на дно.

Судно выровнялось. Впереди — это было видно на экране сонара — появилось скопление скал. Кальмар напористо тащил их сюда. Зачем? Устроить себе трапезу в уединенном месте?..

Он бросил их за скалой и, пока субмарина падала, переваливаясь с боку на бок, плавно лег на обратный курс. Все было медленно, как во сне: падение манипулятора, падение судна, уход кальмара… А поверх всего этого в глазах стояло видение — тот, другой кальмар, быстро скользящий вдоль уходящего ввысь троса.