Рассказы 1960-80-х годов

— Это понятно, — сказал Дронов. — Старые люди завидуют молодым... Мы делаем то, чего им самим хотелось... когда-то.

— За наследство испугались, — сказал Геннадий Васильевич.

— Ну-у, это еще можно оспаривать, — неопределенно сказал Дронов. — Эти старички, знаете, Коля Луноход, Сережа... Это несерьезно.

— Еще одно слово... — сказал Геннадий Васильевич.

Все молчат.

— У Коли Лунохода огромная биография, — сказал Геннадий Васильевич. — Он участник всех войн и строек нашего века... у него куча родни по всей стране... Теперь живет с внуком-геологом — тот летом в поле, а осенью возвращается...

— Поправляйтесь... — сказал Дронов. — А этот Сережа?

— Плотник... В войну был сапером... строил переправы... по которым шли мои танки, — сказал Геннадий Васильевич. — Вопросы есть? Двое детей погибли в бомбежку. Жене шестьдесят один год... как и мне...

— А Люда? — спросила Валентина. — Кем она им приходится?

— Другом... Как и мне... Боитесь, что женюсь?

— Боимся, что Дима женится, — сказал Дронов.

— Она за него не пойдет, — сказал Геннадий Васильевич. — Вряд ли мы ей понравимся.

— А мы тебе... не друзья? — спросила Валентина.

— Ой... — сморщился Геннадий Васильевич. — Про это не надо…

— Ладно... Не будем... Поправляйся.

— У меня просьба, — сказал Геннадий Васильевич.

— Какая?

— Зайдите к Сереже.

— Зачем?

— Непременно... — быстро сказал Дронов. — Дайте адрес.

— Вот адрес... фамилии не знаю... Спросите Сережу.

— Что ему передать?

— Спросите насчет сена на зиму. Доставать надо сейчас.

— Пойдем, Славик, — сказала Валентина, поднимаясь.

— До свидания... — сказал Дронов.

— До свидания.

Они уходят. Тишина.

...Пасмурный день. Сыро. Машина Дроновых подъезжает к дому Сережи.

— По-моему, корпус этот, — говорит Дронов, оглядывая этажи. — Да, этот... Первый этаж... Пошли.

— Иди сам... — сказала Валентина.

Муж смотрит на нее и скрывается в подъезде. Валентина зябко передергивает плечами и садится в машину.

Выходит хмурый Дронов.

— Нет никого… — говорит он и оглядывается.

По асфальтированной дорожке идет женщина под японским зонтиком и несет капусту в пластиковой авоське с изображением игривой жар-птицы и надписью «Березка».

— Вы такого Сережу не знаете? — спрашивает Дронов.

— Сереж много.

— Старого…

— A-а... Настин муж... Они с Димой уехали.

— С Димой? С каким Димой? — высовывается Валентина.

— Да парень такой, друг его. Студент.

— А куда уехали?

— Тут Настя гуляет, вы спросите у нее.

— А далеко это?

— Да нет... километра не будет, — говорит Зинаида. — Проводить?

— Давайте в машину, — говорит Дронов и отворяет дверцу.

— С удовольствием.

Женщина закрывает зонтик.

...Мокрые стволы деревьев.

На поляне пасется лошадь. Она теперь гладкая и красивая. В гриве и хвосте легкомысленные ленты, явно Настина работа.

Настя сидит на пне, чистит грибы и перекладывает их из корзины в большой таз.

Подъехала машина. Вылезли Дронов и Зинаида.

— Настя, к тебе, — говорит Зинаида.

— Здравствуйте. Ваш муж скоро вернется? — спрашивает Дронов.

— Должно быть, скоро.

— Мы родители Димы... Куда ваш муж с ним поехал?

— А за сеном...

— Так... — сказал Дронов.

Настя чистит грибы.

— Дима с мужем грибов насобирали, — говорит она. — Толковый парнишка…

— Ничего... — сказала Валентина. — Через неделю занятия в институте... кончится эта глупость.

— А вот муж идет, — сказала Настя.

Из кустов вышел усталый Сережа и оглядел всех.

— Привет, — сказал он.

— Здравствуйте...

Сережа сел боком на соседний пенек, снял кепку и вытер лоб.

— Насчет сена сговорились, — сообщил он, отдуваясь. — Завтра Дима привезет.

— А где Дима? — спросила Валентина.

— Где ж ему быть? — ответил Сережа. — С Маруськой на бульваре.

— Маруська — это Люда? — спросила Валентина.

Родители исподлобья поглядели друг на друга.

— Что она за человек? — спросила Валентина.

— Жена будет что надо.

— Скажите, зачем вы привязались к нашей семье, — еле сдерживаясь, спросила Валентина. — Сначала сбили нашего отца с толку, потом сына... Наследство хотите получить?!

Машина не заводилась.

Потом Дронов высунулся из машины.

— Была бы лошадь особенная, — сказал он. — Рекордистка... А то всю жизнь воду возила.

— Дело не хуже другого, — сказал Сережа. — Она возила, а ты пил.

— Я не пил, — сказал Дронов.

— Ну, другие пили... — сказал Сережа. — Которые тебе водопровод строили.

Машина завелась и работала глухо.

— А вам не стыдно чужим гарантом пользоваться? — спросил Дронов.

— А вам не стыдно живую лошадь на морозе держать?

— А зачем покупали?

— Зачем-зачем! — гневно передразнила Настя и крикнула: — Кормить!

Дронов обалдело посмотрел на Настю. Валентина смеялась, закинув голову.

Потом машина укатила.

...Бульвар. Сырые скамейки.

Дима сидит выпрямившись. Люда положила голову ему на плечо. Рядом, откинувшись, дремлет Коля Луноход. Шляпа съехала ему на глаза

Тишина. Осень.

Слышно, как где-то подъехала машина. Остановилась.

— Родители, — сказал Дима.

— Откуда ты знаешь?

— По звуку мотора.

...Родители приближаются.

Дима и Люда не меняют позы. Старик спит.

Родители подходят к скамье и стоят молча.

— Дима... — говорит мать.

Дима молчит.

— Это кто спит? — спрашивает Дронов. — Коля Луноход?

— Его зовут Николай Алексеевич, — отвечает Люда.