Рассказы (1973-1977)

«Вам следовало бы примерить наши перчатки для мытья посуды», — рекомендовала ей продавщица. Тоже блондинка. Бедняжка! Все женщины нынче красились под блондинку. Как будто достаточно стать блондинкой, чтобы соблазнить и удержать мужчину! Разве же это помешало ее Эдуару…

Прежде чем перейти к действию, Мадлен посетила жилье Сюзанны. Та обедала в ресторане неподалеку от префектуры. Мадлен не подвергала себя ни малейшему риску. Спальня находилась в глубине, справа. Дверь открывалась бесшумно. Мебель не стояла на пути. Приходилось только ступать так, чтобы не поскользнуться на медвежьей шкуре, заменявшей прикроватный коврик. Осталось выбрать чулок, который потребуется для удушения. Мадлен практиковалась с чулками различных марок. Некоторые слишком растягивались, другие скользили под пальцами. Мадлен обнаружила, что перед употреблением их следует скручивать. Для своих опытов она использовала один из медных шаров, украшавших ножку ее кровати. По мере того как она душила этот шар, ее страхи постепенно рассеивались, и сочла себя готовой.

Эдуар продолжал жить как во сне и, случалось, бессмысленно улыбался. «Я покажу вам, голубчики вы мои, где раки зимуют», — в бешенстве думала Мадлен, когда муж объявил ей, что отправляется в свое ежемесячное турне и будет отсутствовать дольше недели.

— Ты не очень соскучишься? — лицемерно поинтересовался он.

— О! — без всякой иронии ответила она. — Я найду, чем мне заняться.

И стала почти что с удовольствием собирать свой букет.

Мадлен ушла из дому незадолго до полуночи. Квартал спал. Ни одного освещенного окна на этажах, лишь высокие уличные фонари освещали как бы вымершие дома и машины, выстроившиеся в ряд вдоль тротуаров. Она бесшумно ступала в мягкой обуви. Ей предстояло пересечь только две площади и пройти одну улицу. Ей не повстречался ни один запоздалый прохожий, ни один полицейский. Она не стала подниматься на лифте, который создавал много шуму, и медленно поднялась пешком на шестой, останавливаясь на каждой площадке перевести дыхание. Она так разволновалась, что уже готова была отказаться от своего намерения отпереть дверь, будучи не в состоянии унять дрожь в руках.

Соперница спала. Слышалось ее легкое, мерное дыхание. Мадлен подошла с удавкой в руке. Она проделала все задуманное быстро и без труда. После нескольких конвульсий тело блондинки обмякло. Выходит, все кончено. Мадлен собрала воедино столько энергии, что ее переизбыток вылился в рыдания. Она долго плакала, стоя на коленях у кровати. Если бы Эдуар не… Подлинным виновником был он. Несколько недель он погрустит, подавленный, жалкий. А потом… найдет себе другую. Тот, кто предал однажды, никогда больше не станет соблюдать верность. Выходит, ей придется убивать еще и еще. Станет ли она таким же чудовищем, как тот, кого полиция тщетно пытается схватить? Чудовище — это легко сказать, легко сделаться им! Руки затягивают чулок немного сильнее, и внезапно наступает конец — ты уже оказался на другой стороне, на стороне психов, отщепенцев. А между тем в глубине души ты не перестал оставаться невиновным! Обессилев, Мадлен поднялась с колен. Ах! Букет! Не забыть бы про букет. Она положила цветы в руки мертвой, потом тщательно закрыла дверь и, оказавшись на улице, бросила ключ в водосток.

Ночной воздух успокоил нервы Мадлен. Она восстановила в памяти все принятые предосторожности. Нет, она ничем не рисковала. Преступление спишут на счет душителя-призрака. Ах! Как же она станет теперь наслаждаться томлениями Эдуара! «О чем ты думаешь, Эдуар?..» — «Да ни о чем, милая». — «У тебя озабоченный вид». — «Нет, уверяю тебя». Мадлен поклялась себе, что отныне Эдуар будет принадлежать ей одной.

Свет в прихожей она не зажгла, предпочитая не видеть своего лица в зеркале прихожей.

Сняв обувь, она ощупью пошла выпить большой стакан воды. Потом толкнула дверь в спальню, но еще не успела взмахнуть руками для самозащиты, как что-то гибкое, нервное обхватило ее шею и стало душить, сильнее и сильнее. Чулок… Это было чудовище… Это…

Обмякнув, Мадлен рухнула в объятия Эдуара.

Тот отнес ее на кровать. «Сожалею, — думал он. — Я огорчен… Но у меня не было выбора».

Он вложил в пальцы мертвой букетик полевых цветов, в которых еще бегал муравей.

«Тебя убил не я. Разумеется, убийца — тот, другой. А я нахожусь в служебной командировке… Через несколько месяцев я женюсь на Сюзанне. Ты была препятствием, бедняжка Мадлен… Сюзанна никогда не догадается, что я сделал ради нее!»

Бедняжка Эдуар! Он тоже предвидел не все, а главное, что чудовище, подлинное, в ту же ночь попадет в руки полиции. А это придаст делу об убийстве Мадден новый оборот.

Угрызения совести

Вот уже сутки, как во мне продолжает все кипеть. Накануне у меня состоялся неприятный разговор с начальником. Я хотел подать в отставку.

— Да будет вам! — возражал тот. — Кто же уходит в отставку лишь потому, что какой-то проходимец убежал из тюрьмы! Знаю, у вас против Виньоли есть зуб, я могу это понять. Он вас чуть не убил. Но ведь его арест принес вам повышение… и потом, с тех пор прошло уже три года.