Рассказы

Утром вскочит, глаза бегают и моментально к окошку (а окошко у их в третьем этаже на Моссовет выходит). Подлетает к окошку и уши на подоконник: — началось! И моментально спинжак, брюки, писне и порфель и к трубе. А она ревет разное непотребное: В Болгарии, Феодосии, Малой Кашире и прочим антантам насчет убиения рабкоров и саранчи, закрытия заводов и неурожайных местностей. А ен, Машухин, ейный муж, стоит и рот до ушей включительно. И обедать не ходит, насыщается сатанинскими звуками трубы ерихонской. А опосля того-начинается всамделишний бсовский соблазн: которые диаволы поют, которые играют на бандурах, которые на разных языках пляшут. И даже цены базарные сказывают работники искусства, которое по пивным от пьянства народонаселение отвлекает путем развлечения. А он уши кладет соседу на плечи и так погибает до темени. А потом приходит домой в Дрезден и насчет шамовки. Но ежели было семь выговоров через местком, почему сплошь у трубы, а не на месте, то в смысле шамовки выходит восемнадцатый год.

И ежели, господин товарищ-редактор, не веришь, то приди. В номер 194, у подвале, в окно поскреби, мы выдем и покажем: стоит фонарь, а в фонаре она и есть.

И скрозь сю площадь народу невпроворот— сплошь слуги Вельзевуловы и никто не остановит. Отец Егор хотел, но ему сказал милиционер: — Насчет сатаны ничего неизвестно, а ето — радия.

Конечно, по ихнему может и радия, а по христову — исчадия, почему просим дать ответ:

— Ежели антихрист возгласил, и страшный суд вскорости, то так с подоходным и за землю, что в Касимовском уезде, село Тресвятское?