Рассказы

В Маунт-Верноне царил мир и покой-рабочий день, посетителей мало. Выйдя из машины и направляясь к зданию, Стилмен спрашивал себя, что сказал бы первый президент Соединённых Штатов, очутись он здесь теперь. Думал ли он, что его дом в полной сохранности завершит своё второе столетие — неизменяемый островок в бурном потоке времени.

Они медленно прошли по исполненным великолепной гармонии комнатам, терпеливо отвечая на бесконечные расспросы детей и вдыхая аромат несравненно более простого, покойного образа жизни. (Но казался ли он простым и покойным людям той поры?) До чего же трудно представить себе мир без электричества, без радио, когда единственным источником энергии были мускулы, ветер, вода. Мир, где скачущая лошадь воплощала предел скорости и большинство людей умирало не дальше нескольких миль от места своего рождения.

Жара, пешее хождение и неиссякаемый поток вопросов оказались более утомительными, чем ожидал Стилмен. И когда они достигли «Музыкальной комнаты», он решил отдохнуть. На террасе стояли очень заманчивые скамейки, — можно посидеть на свежем воздухе, любуясь зелёной травой газона.

— Встретимся на террасе, — сказал он Диане. — Вы посмотрите кухню и конюшни, а я посижу немного.

— Тебе нездоровится? — тревожно спросила она.

— Никогда не чувствовал себя так хорошо, но лучше поберечь силы. И дети совсем меня замучили вопросами, я не знаю, что говорить. Ты уж постарайся, придумай, как-никак кухня по твоему ведомству.

Диана улыбнулась.

— Кажется, я никогда не отличалась особым талантом… Ладно, постараюсь, за полчаса управимся.

Оставшись один, он медленно спустился по ступенькам на газон. Здесь двести лет назад стоял Вашингтон — глядел, как Потомак прокладывает себе путь к морю, и размышлял о прошедших войнах и предстоящих задачах. И здесь мог бы через несколько месяцев стоять Мартин Стилмен, новый президент США, не рассуди судьба иначе.

Незачем притворяться, что он ни о чём не сожалеет. Иные достигают и власти, и счастья; ему это не было дано. Рано или поздно собственное честолюбие сожрало бы его. Последние недели он был вполне удовлетворён; за это ничего не жаль отдать.

Он всё ещё дивился своему чудесному спасению, когда его время истекло и Смерть бесшумно слетела вниз с летнего неба.