Рассказы

Неожиданно послышался громкий стук в дверь и Узур удивленно посмотрел на Оллана — в их поселке не принято было стучать, когда приходишь к кому-то в дом. Так могли делать только чужаки, а их уже давно не было в деревне. Вервольф пожал плечами — он тоже не знал, кто пожаловал. Узур поморщился и вздохнул — кто бы то ни был, все равно придется принять его.

Едва староста встал со своего места, дверь неожиданно отворилась и в проеме показалась высокая фигура человека. Это был старик, едва ли не старше Узура, но, в отличие от старосты деревни, находившийся в более чем прекрасной форме. Держался он ровно и уверенно, глаза цепко осматривали помещение и находящихся в нем людей, а посох, который он держал в руке, выглядел не как помогающее ходьбе средство, а скорее как грозное оружие.

Без всяких приветствий, в нарушение всех обычаев, странный гость прошел внутрь комнаты и уселся на лавку. После этого он посмотрел на Узура и спросил:

— Есть в этом доме еще люди?

— Сначала скажи, кто ты, откуда, и что тебе надобно. — нахмурился Узур. — У нас принято знать, с кем беседу ведешь и кого у себя дома принимаешь.

— А мне не нужен прием, — с холодным равнодушием ответил старик. — Мне нужны только ответы на мои вопросы и ты будешь отвечать. Именем Двенадцати.

Говоря это, старик неторопливо расстегнул серебряную пряжку дорожного плаща и скинул одеяние. Узур при последних словах вздрогнул и сейчас со страхом в глазах смотрел на медальон, висевший у старика на груди — на тонком золотом кругу был изображен розовый полыхающий огонь.

Оллану был незнаком этот знак, однако и ему передался безотчетный ужас старосты, который не мог оторвать взгляда от таинственного знака. Гость же, подождав несколько мгновений, вновь накинул на себя плащ, спрятав под ним медальон.

— Ради всех святых… — Узур был насмерть перепуган. — Скажи, зачем…

— Я, кажется, задал тебе вопрос. — жестко напомнил ему старик.

— Ты… вы… — Узур судорожно сглотнул слюну. — Нет, в доме никого нет, господин.

— Хорошо, — старик повернулся к Оллану. — Уходи.

Оборотень в растерянности посмотрел на Узура и тот закивал головой, словно поторапливая его подчиниться приказу странного гостя. Оллан не стал спорить и задавать вопросы — позже Узур наверняка расскажет, кто такие Двенадцать и что это за медальон. Хотя… внутри у верволка что-то ворочалось, вызывая сильное и совсем непонятное беспокойство. Словно беды предчувствие. Последний раз кинув на гостя взгляд, Оллан вышел из дома старосты и сразу же остановился, как вкопаный.

Легкий ветерок обдувал траву, ветки деревьев и гривы нескольких лошадей, стоящих перед домом старосты. Одна лошадь была без наездника, на остальных сидели всадники, одетые в одинаковые темные одежды. Головы у них были обмотаны такими же темными полосами материи и лиц не было видно, только глаза, которые настороженно следили за вышедшим из дома Олланом. На груди у каждого был вышит тот самый знак, который оборотень наблюдал в виде медальона у старика.

Одна из лошадей внезапно всхрапнула, а вслед за ней стали нервничать и остальные. Всадник на первой лошади что-то гортанно крикнул и хлопнул свою лошадь по крупу, после чего все животные вдруг успокоились, а Оллан почувствовал на себе еще более пристальные взгляды.

Держась как можно более спокойно, Оллан молча прошел мимо всадников и направился к своему дому. Предчувствие беды усилилось еще больше и теперь к нему добавился страх. Животный, инстинктивный страх не человека, а загнанного волка.

Не прошло и двух часов, как в дом к Оллану забежал Ирик, соседский мальчишка, присланый старостой. Из сбивчивого рассказ возбужденного Ирика Оллан понял, что гости остановились в доме у старосты, зачем они прибыли, никто не знает, но староста просил передать, чтобы Оллан осторожно прокрался в его сарай и ждал его там, причем как можно быстрее.

И Оллан пошел. Не хотелось ему идти, что-то подсказывало, что лучше держаться подальше от старика и его спутников, и все же он пошел. Огородами обошел дом Узура и забрался в старую, уже покосившуюся постройку, забитую всяким бесполезным хламом. Уселся на пустую деревянную бочку и приготовился ждать, но ждать не пришлось.

Еле слышно скрипнув дверью, в сарай вошел Узур и уселся на ящик. В сторону смотрел староста деревни, словно стыдно ему за что-то было. Оллан терпеливо ждал, пока он что-то скажет.

Горько вздохнув, староста наконец-то нарушил тишину:

— Легче всего закрыть глаза и сделать вид, что ничего не видишь. Всё пройдет мимо, потом забудется… любая рана рубцуется… и деревне ничего не будет угрожать — я просто выполню свой долг.

— А что ей угрожает? — спросил Оллан. — Этот старик, который приказывал именем Двенадцати…

— Забудь! — резко оборвал его Узур. — Забудь и никогда не упоминай их имена всуе. Тебе надо уходить, Оллан. Помолчи! Не перебивай меня! Я беспокоюсь не только о твоей жизни. Тебе надо уйти. Навсегда. Рано или поздно тебя найдут, если о тебе знают, то тебя все равно найдут. Просто я хочу быть уверен, что это произойдет не в деревне. Алое Пламя само по себе не самое страшное…