Рассказы

— Смотрите, — говорил он на следующий день Мьору. — Эти два снимка сделаны с разных точек зрения и с интервалом в минуту, но изображают одно и то же место. Мы видим открытый сейф и двух мертвецов с парализаторами — очевидно, это ваши агенты.

В чем разница?

— Третий… — прошептал Мьор.

— Вот именно. На одном снимке он есть, а на другом нет.

Поскольку труп не мог уползти или испариться, значит, кто-то его перенес. Тому есть еще одно доказательство: все трупы безобразны, но каждый по-своему. Посмотрите, вот этот один и тот же — его посчитали два раза.

— Значит, вы полагаете, что кто-то остался в живых. Во время осмотра он находился в лаборатории…

— Разумеется.

— … и ни разу не попал в поле зрения роботов?

— Ничего невозможного в этом нет. Я заметил, что они довольно медлительны.

— Допустим. В таком случае контейнер…

— Все время находился у оставшегося в живых.

— Поскольку из лаборатории никто не вышел, то мы уничтожили его вместе с ней, и опасности больше нет.

— Совершенно верно.

— Прекрасная версия! — с сомнением произнес Мьор. — Я думаю, многих она устроила бы. Очень многих…

— А чем она вас не устраивает?

— Видите ли, — сказал Мьор, задумчиво глядя на Ивина.

— У каждого настоящего чиновника есть некое шестое чувство — чувство опасности, связанной с его деятельностью. Так вот, я чувствую: опасность есть!

— У всякого настоящего сыщика также есть подобное чувство, — возразил Ивин. — И мне оно ни о чем не говорит.

— Потому что опасность угрожает не вам! Вы здесь гость, наемник. Вы сообщите вашу версию правительству, на радостях вам ее щедро оплатят, и вы покинете наш странный мир. А мы останемся жить в страхе и ожидании конца…

— Против ваших страхов я бессилен. Я всего лишь частная ищейка. Вам нужен психотерапевт.

— В докладе я назову наше сотрудничество плодотворным, — сухо ответил Мьор.

От этого разговора у Ивина на душе остался неприятный осадок. Весь день перед отлетом он провел в тягостных раздумьях, вновь и вновь прокручивая в уме цепь рассуждений. Не было ничего удивительного в том, что создатель вируса знал, как от него уберечься, и избежал ужасной участи своих коллег. Также понятно, почему он пытался скрыться от электронных глаз роботов и инсценировать свою смерть, стараясь запутать следствие.

Профессор проявил немалую ловкость и изобретательность, но все оказалось напрасно: он был расщеплен на атомы вместе со своим смертоносным творением и его жертвами. Единственным недостатком версии было полное отсутствие вещественных доказательств. В таких случаях остается уповать на чистую логику!

В ночь перед отлетом сыщику приснился странный сон. Он находился в месте, ничуть не похожем на бесконечные тоннели Вейрии. Это был лес, а в лесу, среди древовидных папортников и прочей зелени, стояла хижина. Из хижины вышел человек в набедренной повязке и приветственно помахал Ивину. Лицо его показалось сыщику странно знакомым.

— Кто ты?

— Я тот, кого ты искал.

Ивин наконец понял, что незнакомец похож на Дьорка. Но выглядел он лет на двадцать моложе. Скорее его можно было принять за сына профессора…

— Нет, — покачал головой человек. — Я и есть Дьорк.

Точнее был им до того, как изменился. Как видишь, я жив и здоров. Твоя версия оказалась неверна — впрочем, меня она вполне устраивает.

— Но ведь это все сон, — пробормотал Ивин.

— А разве ты не веришь в сны? Я знаю, веришь.

— Ладно, — сказал сыщик. — Допустим, ты жив и находишься в Тьюрии. В таком случае я остаюсь на Фонтау и продолжаю поиски.

— Зачем?

— Мне за это платят.

— Тебе заплатят и так. Чего же еще?

— Я должен поймать тебя. Ты вор и убийца!

— Разве? — удивился Дьорк. — И что же я украл?

— Контейнер с вирусом, что же еще?!

— Но вирус — мое творение! У кого я украл его — у государства, которое многие годы присваивало мой труд, а теперь вдруг решило меня уничтожить? Я создатель вируса, и он принадлежит только мне.

— В этом, возможно, ты и прав. Но как быть с людьми, которых ты убил? Найдешь ли ты и этому оправдание?

— Так же можно сказать, что я убил себя, — улыбнулся профессор. — Мы все были в равном положении. Только они испугались того, что с ними происходит, и страх убил их. Мутации нельзя бояться, ее надо принять с верой и радостью, тогда она дает не боль и смерть, а наслаждение и могущество.

— Так ты — мутант?! — ошеломленно пробормотал Ивин.

— Я бог! Я создатель, ибо создал новую форму жизни; я спаситель, явившийся в мир спасти человечество от вырождения; я творю чудеса и управляю силами, недоступными простым смертным.

— А ты, значит, бессмертен?

— Возможно, рано еще говорить об этом, — пожал плечами Дьорк. — Подождем лет пятьсот, а там посмотрим…

— Как ты все-таки попал в Тьюрию? — устало спросил Ивин.

— Не думай, я не прятался от роботов под столом или в вытяжном шкафу, — с иронией ответил мутант. — Я просто исчез, а потом перенесся сюда. Мне здесь хорошо. Конечно, я бог, но время моего Завета еще не пришло: я должен обдумать свои действия, ведь в моей власти целая планета.

— Зачем ты говоришь мне это?

— Я наблюдал за тобой. Ты мне симпатичен. Я решил, что ты достоин знать правду. А теперь — прошай!