Рассказы

Погуляли мы в тот день славно. Суши, кино, игровые автоматы, пар Горького, тир, аттракционы. Живут же люди! Что бы всем этим насладиться, всё попробовать, поверьте, не хватит вам и семи тысяч. Опомнились мы с Васькой только тогда, когда в кармане осталось около пятисот рублей. Кстати, Васька, как заправский карманник ( где-то в кино видел) кошелёк сразу же «скинул».

– Зачем, – говорит, – нам лишние улики? А так вот они, чистые денежки. Поди, проверь, чьи они.

Вечером, перед расходом по домам, Васька вдруг предложил купить нашим родным по букету цветов. Ага, разогнались. По букету уже не выходило. Еле наскребли на шесть цветочков. Три – Васькиной бабушке, три – моей маме. Перед расставанием, Васька попросил вместе с ним зайти к нему домой, чтобы я подтвердил, дескать, мы деньги с ним заработали – к примеру, машины кому-то помыли или помогли что-то донести.

Когда мы вошли в квартиру, нас встретила Васькина бабушка. Руки у неё дрожали, глаза заплаканные. Иными словами, она еле-еле стояла на ногах.

– Ба, что с тобой? – испуганно вскрикнул Васька. – Ты чего?

– Внучек, – глотая слёзы, прошептала бабушка и обняла Ваську, – горе у нас: прости меня, внучек, я сегодня случайно потеряла все наши деньги.

Прощание славянки

Сегодня в школьном дворе целый день играют военные марши. Мы репетируем праздничный концерт ко Дню Победы. Говорят, кто-то из Министерства приедет к нам на праздник. Все суетятся, глаза как у селёдок, какой-то нездоровый ажиотаж.

Наконец-то объявили всеобщий перерыв. На втором этаже, вылетая из туалета, мы столкнулись с Фёдором Ильичом.

– Осторожно, ребята, – улыбнулся наш бывший физик. – Всё носитесь, как угорелые?

– Извините, Фёдор Ильич! – едва ли не хором закричали мы, а я спросил: – Вы уже выздоровели? Снова нас будете учить?

– Нет-нет, ребята, я своё отучил. На пенсии я.

Мы попадали на диван, расположенный в фойе под окном и принялись фантазировать о войне. Серёга из 8-го «в» говорит: «Если бы я пошёл в разведку, то обязательно взял бы «языка»…»

– Угу! – язвительно произнёс Пашка «Пузо» (по фамилии Пузенко), «взял бы»! Ты пять раз на физ-ре подтянуться не можешь, а туда же: «языка» взял бы». Тоже мне разведчик.

– А причём тут подтянуться?! – надул губы Серёга. – В этом деле не сила нужна, а сноровка.

– Нет, Серый, ты не прав, – возразил Лёва, – без силы «языка» не взять. Это тебе не гуся на даче поймать.

Все рассмеялись, вспомнив, как Серёга рассказывал о летних каникулах – его тогда гусь крепко пощипал.

– Ну, и ладо, – обиженно махнул рукой Серёга и встал с дивана.

В этот момент мы увидели, как из туалета выходит Фёдор Ильич, а навстречу ему Ваня Бережков – новенький наш одноклассник. Не помню, откуда он переехал, но то, что он законченный разгильдяй и двоечник, мы поняли в первый же день, когда Ванька прямо на уроке стал громко разговаривать по телефону. Учительница сделала ему замечание и предупредила, что у нас на уроке нельзя пользоваться телефоном, на что тот ответил: «Это у вас. А у нас можно…» Руководству школы пришлось потратить несколько дней, чтобы убедить Ваньку и его родителей в том, что ученик не прав. И действительно, что это за урок будет, если мы все начнём по телефонам своим разговаривать. Прощайте знания! Иными словами, Ванька наш, можно сказать, какой-то придурковатый.

Видимо, не сумев разминуться с бывшим учителем, Ванька вдруг заорал:

– Ну ты, чё, батя, такой неповоротливый, шевелись, а то дам щас по печени!

Фёдор Ильич оцепенел от такого «приветствия».

– Ты что, парень? – выдохнул он. – Ты… ты… здесь учишься?

– Нет, – наигранно расхохотался Ванька, – я здесь отдыхаю! Ты чё, дедуль?

Тут мы не выдержали и, вскочив с дивана, направились к ним.

– Ваня, извинись, – потребовал Серёга. – Это наш бывший учитель физики.

– Ха, – скривился Ванька, – а я тут причём? Да хоть химии. Мне-то какая разница.

– Ребята, ребята, – поднял руки Фёдор Ильич, – не ссорьтесь, пожалуйста. – И, обращаясь к грубияну, сказал: – Иван, взрослым хамить – это самое последнее дело…

– Без вас разберусь, – перебив ветерана процедил Иван. – Тоже мне, нравоучитель нашёл…

Договорить он не успел. Серёга со всего маху влепил ему в ухо. Влепил так, что тот упал на пол и заорал:

– А-а-а-а-а! Скотина, ты ответишь за это! А-а-а-а!

Фёдор Ильич подал Ваньке руку:

– Вставай, Ваня, вставай.

– Ты ещё пожалеешь, – приподнявшись, пригрозил Ванька Серёге. – Вот увидишь, сволочь…

– Вали отсюда, пока ещё не получил, – ответил Сергей и направился по коридору к выходу. Мы тоже, попрощавшись с Фёдором Ильичом, все отправились в школьный двор.

После репетиции наша «классная» отозвала меня в сторону и спросила:

– Миров, а что там сегодня случилось с Фёдором Ильичом? Мне одна девочка сказала, что ты там присутствовал. Ни у кого не могу добиться правды. Что было?

– Да ничего страшного, Татьяна Борисовна, всё нормально. По-мужски побеседовали.

– По-мужски? – прищурилась учительница.

– Ну да, – кивнул я.

– С кем?

– Да с Ванькой.

– А почему Фёдор Ильич в учительской вдруг расплакался? – взволновано спросила «классная».