Рассказы

Был чудесный летний день. Амилькаре Доре, служащий земельной управы, сорока пяти лет, неженатый, бродил по аллеям Луна-парка, останавливаясь у каждого аттракциона. Он долго смотрел, как толстуха исполняла танец со змеей, побывал в «комнате смеха» и в «Пещере ужасов». Это был день его рождения, и он чувствовал себя молодым и счастливым. Покатавшись на телемобиле и элибусе, он отправился к «американским горам».

Когда он вылез из вагонетки, ноги у него подкашивались, а к горлу подступала тошнота. Нет, в его годы неосторожно и глупо кататься с американских гор. Надо быть осмотрительнее. Он сел за столик на открытой площадке как раз напротив аттракциона «Летающие блюдца» и заказал коньяку.

«Как только перестанет тошнить, пойду домой», — с тоской думал он, потягивая коньяк. Над головой кружили четыре «летающих блюдца» из сверкающего алюминия. У павильона стояла длинная очередь жаждущих поскорее очутиться внутри круглых тарелок с узкими иллюминаторами из двух линз, резко уменьшающих все видимые предметы. Глядя в этот «перевернутый бинокль», пассажир начинал верить, будто он на самом деле находится в кабине космического корабля на высоте многих сот километров.

Амилькаре отвел взгляд от летающих блюдец. От движения этих кружащихся, сверкающих дисков его начинало тошнить еще сильнее. Он расстегнул ворот рубашки. И это не помогло. Тогда он решил пройтись. Но не смог даже подняться со стула. Веки его отяжелели, все тело словно одеревенело, в ушах стоял нестерпимый свист.

Внезапно Амилькаре открыл глаза. Он все еще сидел на стуле, но Луна-парк исчез.

— Святая мадонна! — воскликнул он, озираясь вокруг. Над ним был огромный купол из фосфоресцирующего металла. Справа от него сидел человек, лоб которого был заляпан чернилами, а из носа текла кровь. Слева сидел молодой человек в изодранной одежде без единой пуговицы. На шее у него болтался обрывок галстука, длинные космы падали на лоб.

— Послушайте, — сказал Амилькаре, почесывая шею. — Что это еще за шутки?

Молодой человек что-то промычал, а сосед справа только пожал плечами.

Амилькаре даже вспотел от волнения. Он встал и принялся ощупывать металлическую стенку купола.

— Зря стараетесь, — сказал депутат Каньотти. — Я уже пробовал. Тут нет ничего похожего на дверь.

Внезапно перед ними появилась кинозвезда Лиан Лэндсфилд.

Она была в ночной рубашке, отделанной кружевами. Звезда обвела окружающих изумленным взором, что-то невнятно пробормотала и тут же умолкла в полнейшем замешательстве. Рядом с ней возникла весьма странная фигура. При ближайшем рассмотрении она оказалась Шуллером — Эмилио Шуллером, знаменитым модельером. На нем были сверхузкие брюки из черного бархата, на ногах — позолоченные сандалии, а горло, словно у тореро, обвивал красный шелковый шарф. Все десять тонких бледных пальцев были унизаны перстнями и кольцами.

— Сплю я, что ли?! — простонал Эмилио Шуллер.

Депутат Каньотти метнул на него грозный взгляд, кинозвезда посмотрела со смешанным чувством восхищения и недоверия, а Пелвис Дресли уставился совершенно очумелыми глазами.

Вдруг посреди зала с грозным жужжанием открылся люк и из него поднялся серебряный цилиндр на кристаллической подставке. Все пятеро невольно попятились к стене, словно ища там защиты. Из цилиндра вылетел сверкающий шар и заколыхался, подобно медузе.

«Готов поклясться, что это живое существо», — подумал Амилькаре.

— Земляне! — раздался голос внутри шара. — Люди Земли! Слушайте меня внимательно.

Собственно, из шара не доносилось никаких звуков, но все пятеро отчетливо слышали каждое слово, вернее, понимали его значение — таинственный незнакомец был телепатом.

— Вы находитесь на борту супергалактического корабля. В данное время корабль совершает облет вашей третьей планеты. Когда наши ученые закончат подробное исследование вашего мозга, мы доставим вас на Землю живыми и невредимыми. С незапамятных времен мы исследуем космос, вошли в контакт с тысячами и тысячами мыслящих существ и всегда понимали их обычаи и способ мышления. Но ваше мышление остается для нас совершенной загадкой. Ваше поведение, земляне, противоречит всем законам логики, ваши душонки полны самомнения, в вашем мозгу прочно угнездилось безумие.

Депутат Каньотти, сжав кулаки, шагнул вперед.

— Эй ты, недоносок! — крикнул он сверкающему шару. — Слезай с твоей подставки, и я пересчитаю тебе ребра, если только они у тебя есть.

Из шара вырвался тончайший голубой луч, и Каньотти получил сильнейший удар по лбу. Трясясь от страха, лидер «умеренных правых» отполз к стене, словно побитая собака.

— Безусловно, — продолжал голос в их мозгу, — вы представляете собой редкую аномалию, а возможно, даже единственную в своем роде ошибку природы. Мы уже подвергли исследованиям других индивидуумов вашей породы. А теперь испытаем вас. По окончании опытов мы применим наш ликвидатор воспоминаний, и когда вы вернетесь на Землю, то все, что с вами произошло, полностью изгладится из вашей памяти.

Эмилио Шуллер, величайший законодатель мод, робко поднял два пальца. Но шар опередил его.