Рассказы

Что теперь? — спросил у себя он. Бесконечность? Он понимал, что расширяющаяся вселенная похожа на надувающийся пузырь, содержащий в себе все: и пространство, и время. Это — не просто триллионы звезд, выброшенные во все стороны в пустоту.

Бесконечно ли пространство? И не падают ли они во тьму, подобно снам, улетучивающимся из памяти? Лететь вперед, вперед, вперед… а потом опять вперед.

Обзорные экраны были совершенно черны, без единой искорки и вспышки. Ускорение продолжалось. Какова их скорость теперь? Восемь тысяч световых лет в секунду? Десять?

Джей повернулся в другую сторону и открыл свой дневник. Писал он много — целые страницы самоанализа, отрывочные наброски стихов, к которым он часто возвращался, пересматривая и редактируя. Он вел и статистические базы. Так, он провел тщательное изучение поступи Чирама, протоколируя среднее количество совершаемых им шагов на квадратный фут палубы. Джей пытался найти закономерности в изменениях меню, предлагаемом Джулиусом. Он тщательно документировал виденные сны и проводил часы, пытаясь определить их корреляцию со своим прошлым. Он написал монументальный труд, посвященный критическому анализу личности Чирама, «для протокола», как он убеждал сам себя, и не в меньшей мере для самооправдания. Джей составлял бесконечные списки: мест, которые посетил, подруг, с которыми общался, книг, цветов, песен. Он снова и снова рисовал портреты Чирама, Джулиуса и Боба Гальта.

Часы, дни, недели… Беседы потеряли смысл и прекратились. Джулиус и Боб продолжали играть в шахматы, а когда Боб был на вахте, Джулиус раскладывал пасьянсы, медленно, внимательно, разглядывая каждую карту так, как будто видел ее впервые.

Шахматы — поступь Чирама — пища — сон — походы в душевую под надзором Джулиуса, безмятежно шагающего за спиной. Время от времени Джею приходила в голову мысль одолеть Джулиуса и перебить всю команду корабля. Но коренастый кок был сильным и выносливым. Да и вообще, какой был бы от этого толк?

Непроглядная тьма на экранах… Движутся ли они вообще? Или движение было свойством только их родного пространства, где существуют объекты, относительно которых его можно измерять? Не является ли бесконечность наполненной тьмой ловушкой, попав в которую, невозможно более ничего изменить? Вечная темнота за бортом. Интересно, каково было бы оказаться там…

Джей отложил свой дневник и уставился в пространство. Внезапно его глаза вылезли из орбит. Из горла вырвался скрежещущий звук. Чирам прекратил свою равномерную поступь и повернул голову. Джей указывал своей длинной дрожащей рукой на экран бокового обзора.

— Это было лицо! Оно заглядывало слева по борту!

Пораженный Чирам обратил свой взгляд к обзорному экрану. Спящий на своей койке Гальт заворчал и закряхтел. Джулиус, чей пасьянс сошелся, начал невозмутимо тасовать колоду точными и экономными движениями своих больших рук. Чирам скептически посмотрел на Джея.

— Я видел его ясно, как днем! — Закричал тот. — Говорю вам! Я не сумасшедший! Это была белесая фигура, она подлетела к кораблю и заглянула внутрь.

Джулиус отложил свою колоду. Гальт приподнялся на своей койке. Чирам прошелся по кают-компании, бросив пару взглядов наружу. Он повернулся к Джею и произнес резким голосом:

— Вам приснился дурной сон.

Джей сцепил руки за головой. На его глазах выступили слезы. Так далеко от дома… А из космического пространства на них глядят призраки… Может, это души умерших? Не слетаются ли они сюда, устав от блужданий в пустоте?

— Я видел это! — пробормотал Джей. — Я видел, говорю сам. Видел!

— Расслабься, сынок, — сказал ему Джулиус. — Ты нас пугаешь.

Джей лег на бок, уставившись на экран. Внезапно у него вырвался громкий вздох.

— Я видел это опять! Это лицо, говорю вам!

Он сел на койке, его темные волосы, ставшие за прошедшие месяцы довольно длинными, упали на лоб. Его рот дрожал, на губах блестела слюна.

Чирам прошел к медицинскому шкафчику и зарядил гипоспрэй. Повинуясь его жесту, Гальт и Джулиус взяли Джея за руки и ноги. Капитан нажал на курок и отправил дозу опиатов в кровь и мозг Джея.

* * *

Когда Джей наконец проснулся, Гальт и Джулиус играли в шахматы, а Чирам спал. Молодой человек осторожно повернул голову к обзорному экрану. Темнота. Чернота. Полное отсутствие света.

Он издал звук, похожий одновременно на кряхтение и на стон. Джулиус бросил на него взгляд и вернулся к шахматной доске. Джей вздохнул и открыл свой дневник. Недели, месяцы. Невероятная скорость, но… в каком направлении?

Однажды Джей окликнул размеренно шагающего Чирама.

— Да? — твердым голосом отозвался капитан.

— Если вы отпустите меня, — пробурчал Джей, — я буду тщательно исполнять свои обязанности.

— Мне жаль, что вас пришлось изолировать, — ответил капитан четким бесстрастным голосом. — Это было необходимостью, а не наказанием. На карту поставлена безопасность экспедиции, а вы безответственны. Я не могу доверять вам.