Рассказы

Урсула неподвижно сидела в темноте перед пультом. Дыхание слегка сбивалось в псевдогравитационном поле, создаваемом ритмичным ускорением ракеты. Собственный пульс слабо, но ощутимо подталкивал тело Урсулы изнутри. Она ощущала себя вне корабля, представляла, будто качается на волнах бескрайнего моря. Звезды походили на мерцающие точки планктона. Море — колыбель всех форм жизни.

Что же случилось в Поясе? Какие события произошли здесь много-много эпох назад? И что, творится в Галактике сейчас?

Изображения в центре наскального рельефа остались нерасшифрованными. Урсула сомневалась в том, что археологи, будь то живые или кибернетические, когда-нибудь смогут разгадать загадку. «Мы похожи на древних двоякодышащих рыб, выползающих на сушу, которая давно занята другими, — думала Урсула. — Мы слишком поздно включились в игру».

Миновало то время, когда правила ее были просты. Изменились механические посланцы далеких звезд. Они тоже эволюционируют. А разве могут они, изменившись, дотошно следовать программе, заложенной в память первого поколения, остаться верными той миссии, для которой были предназначены? Разве мы, люди, по-прежнему находимся во власти инстинктов, приобретенных в джунглях и глубинах океанов?

Скоро люди начнут отправлять в космос собственные зонды. Это непременно произойдет, если сквозь радиошум к нам наконец пробьется сигнал извне. «Многое прояснится в процессе изучения найденных обломков. Но не следует забывать, что события, в результате которых они появились, произошли очень давно. С той войны много воды утекло».

Урсула представила себе будущее поколение первопроходцев, бесстрашно устремляющееся к опасностям Галактики, чьи законы по-прежнему останутся тайной, покрытой мраком. Это неизбежно, вне зависимости от результатов расшифровки пиктограмм. Какие бы призраки не мелькали в темных просторах Вселенной, человечество не усидит на Земле, греясь у каминов. И не важно, как будут называть тех первопроходцев — очеловеченными машинами или людьми, воплотившими себя в искусственных детищах.

Подобного сюжета среди рисунков на стене Урсула не заметила. Может, потому, что он с самого начала обречен? «Должны ли мы попытаться изменить порядок вещей? Быть может. Только есть ли выбор у двоякодышащей рыбы, решившей покинуть море с опозданием на миллиард лет?»

Урсула моргнула и увидела звезды через капельки навернувшихся слез. Тысячи искр рассыпались на миллионы лучей, брызнули во все стороны.

Слишком много направлений. Слишком много путей. Больше, чем можно вообразить. Больше, чем способен удержать вниманием любой разум.

Искры звездного моря быстрее света пересекали небо. Бесчисленное множество лучей в мгновение ока уносилось в галактический мрак.

Зачем их столько? Куда мчатся?..

Урсула закрыла глаза. Звезды исчезли. Но перед мысленным взором все равно мчались. И множились, со скоростью мысли. Казалось, они вот-вот заполнят всю Вселенную и… выйдут за ее пределы.

Перевод: Д. Приказчиков

Вирус альтруизма

Думаешь меня поймать? Черта с два! К нашей встрече я подготовился так, что начинай уже думать о чем-нибудь другом.

В моем бумажнике лежит карточка, где написано, что у меня четвертая группа крови, резус отрицательный и к тому же аллергия на пенициллин, аспирин и фенилаланин. Если верить другой карточке, я — убежденный адепт Церкви христианской науки[1]. Все эти хитрости задержат тебя, когда придет время (а оно, конечно же, придет, и очень скоро).

Даже если от этого будет зависеть моя жизнь, я никогда и никому не позволю втыкать мне в руку иголки. Ни за что! Никаких переливаний крови!

И потом, у меня же есть антитела. Так что тебе, СПИЧ, лучше держаться от меня подальше. Твоей пешкой я не стану. И твоим вектором тоже.

Понимаешь, все твои слабые места мне известны. Хоть ты и хитрый дьявол, но чересчур изнеженный. В отличие от ТАРПа, ты не выносишь открытого воздуха, жары, холода, кислоты и щелочи. Из крови в кровь — вот твой единственный путь. Да и зачем тебе другой? Ведь ты, наверное, думал, что нашел самый простой способ?

Как только ни называл тебя Лесли Эджисон — и «виртуозный мастер», и «совершенство среди вирусов»… Помнится, когда-то давно ВИЧ — вирус СПИДа — заставлял всех трепетать от страха. Но по сравнению с тобой он просто грубый, неотесанный мясник. Маньяк с бензопилой, болван, который убивает своих хозяев и распространяется за счет привычек, которые люди хоть и с трудом, но все же могут держать под контролем. О да, у старины ВИЧ тоже были свои приемчики, но что он в сравнении с тобой? Жалкий дилетант!

Простуда и грипп, конечно, тоже не лыком шиты. Они неразборчивы в связях и быстро мутируют. Когда-то давно они научились заставлять своих хозяев хлюпать носами, кашлять и чихать, чтобы те распространяли заразу. Вирусы гриппа гораздо хитрее, чем ВИЧ, ведь, как правило, они не убивают своих хозяев, а лишь заставляют их страдать и, кашляя и сморкаясь, заражать свежими порциями инфекции своих близких.