Рассказы

…но не сейчас. Иона и Петри, высунувшись наружу, видели нечто большее, чем подернутый рябью синий океан и затянутую облаками небесную твердь. Между океаном и твердью лежала мерцающая, переливающаяся зелень и коричневая полоска, проходящая по линии горизонта, упирающаяся в облака синими пиками вершин. Они никогда не мечтали увидеть это в реальности, но сразу узнали пейзажи с древних, выцветших картинок.

Суша. Берег. Мир. Над их головами странные существа, хлопая изящными крыльями, плыли, как медузы, в сторону зеленых крон.

— Понадобится время, чтобы выяснить, что из этого можно есть, — прокомментировала Петри с чисто женской практичностью.

— Хм, — промычал Иона, слишком удивленный, чтобы что-то сказать, не умея выразить все, что творилось сейчас в его сердце. Наконец он произнес: — Когда-нибудь это время придет… Мы должны вернуться вниз. И рассказать.

После долгого молчания Петри ответила:

— Да. Когда-нибудь.

Она обняла его, и это крепкое объятие придало Ионе силы. Он вдохнул полной грудью сладкий аромат ветра, в котором чувствовался нежный запах ее волос.

Перевод: М. Беляков

Жюль Верн [17] Париж покоряет всех

В первые десятилетия двадцатого века никто, наверное, не поверил бы, как сильно повлияет вторжение из космоса на все человеческие дела. Ужасное нападение со стороны наших небесных соседей-врагов, марсиан, оставило в зелено-голубом мире, который мы называем своим домом, глубокие шрамы и внесло в его жизнь огромные перемены. Составленный мной отчет о марсианском вторжении на рубеже двух веков получил широкое распространение и, подозреваю, знаком всем читателям. На этот раз я собрал воспоминания других известных людей, чей опыт соприкосновения с марсианами может оказаться интересным и поучительным для тех, кто изучает первую межпланетную войну человечества.

Как бывало во все века, история живет в воспоминаниях свидетелей, и иногда воспоминания ошибочны. Несмотря на это, они заслуживают опубликования — пусть цену им определит будущее. В заключение я должен поблагодарить своего доброго друга, месье Жюля Верна, за его личные заметки и помощь в получении ряда рукописей, а также за написание послесловия к этому тому.

Г. Дж. Уэллс

Я начинаю свое повествование с самой обычной вечерней прогулки по улицам светоносного города, хотя в течение этой прогулки заурядное быстро сменилось необыкновенным. Я приехал в Париж посоветоваться с издателями, равно как и навестить старых друзей, и отдать должное волшебной кухне, какой мой провинциальный Амьен похвастаться не может. Хоть я и достиг ныне преклонных лет и приближаюсь к семидесяти, я до сих пор не чураюсь острых блюд и сохраняю склонность разглядывать юных дам, когда они демонстрируют на бульварах новейшие моды, обольщая молодых людей и разбивая им сердца.

Я прибыл в тот день в город в надежде, как и большинство других моих соотечественников, что инопланетный ужас, опустошающий южную Францию, докатится до долины Сены не раньше чем через несколько дней, а то и недель. Нас уверяли, что область Иль-де-Франс будет защищена любой ценой. Вот и случилось, что я, обманутый этими фальшивыми заверениями, оказался в столице в тот самый вечер, когда пришла беда.

Париж! Он по-прежнему оставался прекрасным образчиком нашего прогрессивного века — казалось, эти беспокойные часы, атмосфера напряженного ожидания лишь добавляют городу обаяния: ночью он мерцал газовыми и электрическими фонарями, днем жужжал только что появившимися электрическими трамваями, чьи чудотворные провода пересекались над улицами как провозвестники новой эры.