Рассказы

Он теперь не сомневался в своей работе, в программах, но все еще ничего не понимал. Прежние оценки рассеяния были ошибочны. Это становилось ясно из расширения пульсации, только что измеренной им. Энди и все прочие определяли удаленность «Пули», основываясь на обычной плотности межзвездного вещества. И получали расстояние около пяти тысяч световых лет.

Его измерения пульсирующего сигнала показывали, что «Пуля» гораздо ближе, всего около тридцати световых лет. Они видели ее сквозь ионизированную и сжатую давлением плазму, окружавшую… что? Вряд ли нейтронную звезду.

И дальнейшие выводы: если «Пуля» настолько близко, то она гораздо меньше по величине и светимости.

Да, султан у нее огромный, но сама «Пуля» — плотный кружок в самом центре, неразличимый даже на снимках Энди, при самом высоком разрешении может оказаться всего в несколько сотен километров длиной. Или даже меньше, это только верхний предел.

Предположим, так оно и есть, она гораздо ближе. Тогда и выход энергии, если считать его примерно равным мощности излучения, тоже гораздо меньше. Он записал несколько чисел. Объект излучал энергию, сравнимую с той, что потребляется населением Земли. Десяток гигаватт или около того.

Куда ниже энергии, излучаемой нейтронными звездами. Он уставился в пространство, мысли у него кипели.

И еще сорокасемисекундный период.

Он подсчитал, что если объект вращается и имеет на окружности гравитацию, равную половине земной, то он должен быть около тридцати метров в поперечнике.

Резонно.

Но откуда же такое быстрое изменение радиосигнала? За несколько дней, а не лет, как обычно для астрономических объектов? За несколько дней!

Он боязливо открыл сообщение от Ирэн: «Ты сорвался с крючка. Я тоже.

Цикл восстановился. Ложная тревога.

А нам урок. Мне, по крайней мере. Я получила полезные сведения (для тебя, данные) о том, какой ты засранец. Пока».

Он развалился на стуле и позволил себе насладиться чувством облегчения.

«Ты сорвался с крючка». Отлично. «Ложная тревога». Уф! «Засранец». Гм… Однако…

Уж не собирается ли он подражать ей. Поднимать шум из-за пустяков?

Ральф вернулся к себе в кабинет, добавил к бедламу на столе заметки к лекции и рухнул в кресло. Лекция прошла не блестяще. Он никак не мог собраться с мыслями. Стоит ли на время держаться подальше от Ирэн, дать ей остыть? Чего ему на самом деле хочется?

Слишком много сразу навалилось. Зазвонил телефон.

Харкин даже не поздоровался:

— Я выжал немножко дополнительного времени наблюдений. Результаты уже отправил по е-мэйлу.

— Голос у тебя усталый.

— Скорее… озадаченный. Он повесил трубку. Сообщение уже пришло.

Ральф долго разглядывал изображение. Оно было куда ярче прежнего. Огромный выброс энергии.

Мысли неслись вскачь. Результаты Фанти, а теперь это. Карта, снятая Харкином при 4,8 гигагерца еще раньше, так что она не противоречит ни Фанти, ни этому. Временная последовательность некого события, протекающего быстро — за несколько дней или часов.

Это была не нейтронная звезда.

Она была ближе, меньше и у них на глазах отправилась в преисподнюю.

Он склонился над столом, дав полную волю своим прежним соображениям. Уф!

Ирэн ошарашенно смотрела на него:

— Ты меня разыгрываешь!

— Нет. Я знаю, нам еще многое надо обсудить, но…

— Это уж точно.

— …но я не для того послал тебе тот е-мэйл, чтобы вытащить на свидание. — Ральф прикусил губу.

Стены комнаты вращались вокруг него.

— Ты написал… — недоверчиво протянула она, — что это… космический корабль?

— Был. В последние несколько дней с ним что-то случилось. Именно поэтому след за ним, — он постучал пальцем по карте Фанти, — удлинялся. Несколько часов спустя в нем возникла турбулентность и… он взорвался.

Она отхлебнула кофе.

— До него… было несколько световых лет?

— Да, и он направлялся куда-то. Регулярно посылал куда-то передающий луч, вращавшийся вместе с кораблем каждые сорок семь секунд.

Глаза у нее стали круглыми.

— Ты уверен?

— Скажем так, это рабочая гипотеза.

— Слушай, ты устал, может быть, отдохнешь, прежде чем делать выводы?

Он взглянул на нее и заметил морщины у губ:

— Тебе и самой досталось. Извини.

Она выдавила отважную вымученную улыбку:

— Меня встряхнуло. Я в самом деле хочу ребенка. Он затаил дыхание, потом решился:

— И я… тоже.

— Правда?

Они уже обсуждали это, но ресницы у нее удивленно вздрогнули.

— Да. — Он помолчал, вдохнул сквозь зубы и договорил: — От тебя.

— Правда? — Она посидела с закрытыми глазами. — Я всегда мечтала, как это будет.

— Я тоже, — ухмыльнулся Ральф. — Пора переходить к делу.

— Да?

— Да. Уф!

Они поговорили еще немного, заказав выпивку в честь такого события. Улыбки, одуревшие взгляды, сумятица в мыслях.

Потом они, без слов, как-то догадались, что пока сказано достаточно. Есть вещи, которые лучше не торопить, дать им вылежаться.

Они посидели, улыбаясь друг другу, и Ирэн с тихим вздохом произнесла:

— Ты волнуешься. Из-за?..

Ральф кивнул. Как рассказать ей то, что казалось вполне ясным ему и Харкину, но никак не укладывалось в неловкие слова.

— Это разрушает нашу базовую теорию о том, что все, что мы видим в ночном небе, естественного происхождения.

— Ну и что?