Рассказы

Теперь на почетном месте, на носу Пирсона, сидели члены нового совета и глядели в его бездонные глаза. В центре сидел Йин, восьмой потомок Йирина Легендарного по прямой линии.

— Мы приготовили подарок для тебя, Пирсон. Несколько месяцев назад ты рассказал нам, что такое «день рождения», почему он так много значит для твоих людей, и какие связаны с этим понятием обычаи. Мы подумали и решили сделать тебе достойный подарок.

— Боюсь, я не сумею развернуть его, — слабо пошутил Пирсон. — Придется вам показать мне, что это такое. И мне очень бы хотелось подарить вам что-нибудь тоже. Ведь вы спасли мне жизнь.

— Ты дал нам нечто большее. Посмотри налево, Пирсон.

Он перевел взгляд. Послышался тонкий скрип, скрежет, но перед глазами Пирсона отчетливо улавливалось чувство-мысль тысяч жуков вокруг.

Наконец в поле зрения появился какой-то предмет. Круглый предмет, закрепленный на верхушке мачты, смонтированной из крошечных деревянных брусьев — старое, местами поцарапанное, но все еще блестящее зеркальце, извлеченное Бог знает из каких карманов гермокостюма или секций ранца. Затем зеркальце наклонилось.

Впервые за долгие годы Пирсон увидел окружающую равнину. Он даже не успел выразить свою благодарность за этот чудесный, удивительный подарок — старое, поднятое к его глазам зеркальце. Все его мысли заполнило восхищение от того, что открылось его взгляду.

Ровные ряды крошечных полей тянулись до самого горизонта. Среди полей — скопления маленьких домиков, кое-где даже некое подобие поселков. Миниатюрную реку в трех местах пересекали подвесные мосты из его волос и нитей от гермокостюма, а на другом берегу стоял настоящий молодой город.

Команда жуков повернула зеркальце с помощью хитроумной системы блоков и канатов, и Пирсон увидел новые чудеса. Совсем недалеко от него расположилась фабрика, где, ему сообщили, делали из местных растений деревянные брусья и другие необходимые вещи. Среди прочих инструментов жуки использовали в работе острые обломки ногтей самого Пирсона. Огромные купола укрывали от непогоды целые цеха — купола, изготовленные из клочков обработанной кожи, что постоянно облезала с его загорелого тела. Чтобы уменьшить трение в движущихся частях механизмов и повозок, жуки додумались использовать воск из его ушей…

— Ты говоришь, что хотел бы подарить нам что-нибудь? — переспросил Йин. — Но ты и так подарил нам себя — чего же больше? Каждый день мы находим применение тем сведениям, что ты нам сообщаешь. Каждый день мы открываем новые способы использовать все то, что производит твой организм. Племена, с которыми когда-то нам приходилось сражаться, теперь объединились с нами, потому что от этого все только выигрывают. Когда-то ты подарил нам понятие «нация» — так вот мы постепенно превращаемся в одну большую нацию.

— Тогда будьте осторожны… — мысленно пробормотал Пирсон, все еще во власти увиденного и услышанного. — Нация означает появление политиков.

— Что это? — вдруг спросил один из членов совета, указывая вниз.

— Новый дар, — ответил его сосед, вглядываясь вдоль склона пирсоновского носа. — Для чего они служат, Пирсон?

— Ни для чего, друзья мои, — ответил Пирсон. — Давным-давно уже я понял, что от слез нет никакого прока.

Йюсек, сто двенадцатый потомок Йирина Легендарного по прямой линии, отдыхал на груди Пирсона, укрывшись от солнца в тени растущих там густых волос. Пирсон только что съел кусок фрукта, выращенного на одной из дальних ферм и доставленного специально для него. Вокруг его лица располагалось множество зеркал, наклоненных под разными углами, и в одном из них отражался Йюсек.

Группа молодых экскурсантов обследовала в этот момент район поясницы Пирсона, другая группа двигалась около уха. Жуки сновали туда-сюда, поднимаясь по примитивным деревянным эскалаторам или многочисленным лестницам, окружившим Пирсона со всех сторон, и исчезая по своим делам вновь. Постоянно дежурили лишь несколько бригад архивистов, которые записывали каждую его случайную мысль и даже читали его сны.

— Йюсек, этот новый фрукт очень неплох.

— Вырастившие его фермеры будут рады, что он тебе понравился.

Некоторое время они молчали, затем Пирсон наконец вымолвил:

— Йюсек, я скоро умру.

От неожиданности жук вскочил на ноги и бросил взгляд поверх густой поросли на груди Пирсона.

— Как это? Пирсон не может умереть!

— Чепуха, Йюсек. Какого цвета у меня волосы?

— Белого, Пирсон. Но они уже несколько десятилетий белого.

— А глубоки овраги у меня на лице?

— Да, но не глубже, чем во времена моего прапрадеда.

— Значит, они уже тогда были глубоки. Я умираю, Йюсек. Не знаю, сколько мне лет, потому что давным-давно потерял счет времени, но скоро я умру. Однако, покидая этот мир, я буду гораздо счастливее, чем мне когда-то думалось. Потеряв способность двигаться, я сделал на самом деле гораздо больше, чем за те годы, когда действительно мог передвигаться. Это согревает душу.

— Ты не можешь умереть, Пирсон, — упрямо повторил Йюсек, рассылая призывные сигналы медицинским службам, организованным много лет назад специально для ухода за Пирсоном.