Рассказы

Восемь минут прошли в напряженном молчании. Джером почувствовал, что у него вспотели руки. Наконец, когда стрелка часов на стене перешла за отметку восьми минут, техник рядом со Стревеллом спокойно сказал: «Программа получена».

В Комнате светились огоньки СПАПИ, похожей на какое-то подводное чудище, ожидающее инструкций. «Это — не человек, твердо напомнил самому себе Джером. Это — нечто другое, в некотором смысле даже — превосходящее, но — не человеческое существо. Даже Стревелл с этим согласен».

Стревелл нажал кнопку с надписью: «Процесс решения», затем сел и закурил маленькую дамскую сигару. Наблюдатели беспокойно сопели. Зажегся красный свет под другой кнопкой с надписью: «Работа». Кто-то отпустил плоскую шутку по-французски. Кто-то тихо засмеялся. Все пока шло нормально. Не опасение технической неудачи, а важность проблемы, возложенной на СПАПИ, заставляла их нервничать. СПАПИ работала над вопросом, на невероятной скорости обрабатывая огромный объем информации. Обычно самая сложная задача требует трех минут. Часы отсчитывали время.

Прошло полчаса. Все так же горел красный огонек «Работа». Огни за прозрачными стенами машины быстро вспыхивали один за другим. Наблюдатели, между тем, говорили о науке, о политике и о собственных делах.

Затраты энергии на такой процесс были огромными. Спрос в городе был сведен к минимуму. Все же энергии едва хватало, а местные ее потребители были заранее подготовлены к возможному временному отключению. В помощь были подключены также источники энергии вне штата. Прошло сорок минут. Много больше, чем он ожидал, подумал Джером. Наверно, он ошибся. Даже если они с Вильсоном были правы, скорее всего ничего не случится. Когда это кончится, он первым поздравит Стревелла. Пусть он был с ним не согласен, но они — что угодно, только не соперники. За последние недели впервые его беспокойство уступило место любопытству. В конце концов, и он не меньше других заинтересован в ответе.

Чтобы поддержать программу, все заинтересованные в проблеме Большого толчка были подключены к ней. Тут были физики, химики, астрономы, многие другие, не говоря уж о всей философии. Что такое вообще эта проблема Большого толчка? «Уравнение Творения», подумалось Джерому. Несколько человек были против проекта, но они остались в меньшинстве при голосовании. Многие известные теологи помогали в разработке программы. Они не меньше были заинтересованы в ответе, чем астрономы. СПАПИ даст ответ сначала в цифрах, потом в словах.

Прошло сорок пять минут. Один из техников нагнулся вдруг к Стревеллу, не отводя глаз от пульта.

Стревелл обернулся. Он уже выкурил четыре маленьких сигары и принялся за пятую.

— Что-то не так?

— Может быть, я не уверен. Зацикливание в двух секциях, может быть, и больше.

Джером повернулся к Стревеллу. Зацикливание происходило, когда компонент задачи нельзя было ни решить, ни пренебречь им. Машина же была запрограммирована на решение. Если не аннулировать программу и не прекратить работу, то одна и та же информация будет прокручиваться снова и снова, требуя все больше энергии. Это случалось редко.

— Уже четыре секции, сэр. Если цифры верны, — он беспокойно посмотрел на Стревелла.

— Аннулируйте, Хэнк, — тихо уговаривал Джером, — пока еще есть время.

— Восемь секций, сэр, — техник уже не скрывал нервозности. — Десять. Двенадцать.

Всего в СПАПИ было сорок секций, занимавшихся Поступлением и Анализом Прямой Информации.

Стревелл молчал, безучастно глядя на пульт, потом поднял глаза на машину:

— Наши шансы еще очень велики. Пусть зацикливается.

— Скорее, Хэнк, — убеждал Джером, — она не заработает. Вы превысили ее возможности. Я вам говорил.

— Ничто не превосходит возможностей СПАПИ. Мы поставили ей вполне логичную задачу и дали достаточно информации для принятия решения. Я жду решения.

Он положил руку на пульт и пригнулся вперед, едва не коснувшись носом стекла.

— Двадцать секций, — бормотал техник. Остальные техники следили за ним. — Тридцать, тридцать пять… — Позади них что-то загудело, сильнее, чем публика.

— Сорок… все зациклило, сэр, — голос техника стал хриплым.

Снаружи в Комнате не было заметно ничего особенного. Продолжал гореть красный сигнал «Работа».

Потом кто-то направил свет на лицо Джерома и тут же убрал это…

…Стекло не попало в него, как не задела его и большая часть разлетевшихся обломков. Но одна из балок его все-таки зацепила…

Все же он один из первых вышел из больницы, и рука заживала хорошо. Пока она не очень нужна была ему: работы не предвидится, по крайней мере, месяц. Стревелл уже обдумывал новые планы, начав диктовать, еще лежа в больнице.

От крыши почти ничего не осталось, но железобетонные стены устояли. Они были рассчитаны на девятибалльное землетрясение по шкале Рихтера и чуть ли не на ядерный взрыв. Внутренний взрыв повредил, но не разрушил их.