Рассказы

— Какая возможность кажется тебе более вероятной?

— Если вы хотите проверить меня… — начал Визбанг.

— К чертям все проверки! Отвечай!

— Мне кажется, что мои схемы в полном порядке.

— Значит, ты полагаешь, что второй вариант вероятнее…

— Да, сэр… если вы уверены, что не посылали мне этого приказа.

Блэйн с трудом сдержался, чтобы не выругаться.

— Оставим пока эту тему, — решил он. — Повтори слово в слово, что ты говорил вплоть до того момента, когда якобы услышал мой голос, приказывающий тебе вернуться.

— Визбанг — «Прометею», — начал робот. — Капитан Треной выходит через наружный люк, направляясь к доктору Луису. Доктор Луис осматривает скелет четырехногого существа. Ближайшие бабочки примерно в двухстах ярдах. Над зарослями поднялась еще одна небольшая стайка. Они бесцельно кружатся на высоте ста пятидесяти футов. Капитан Треной присоединился к доктору Луису. Они вместе роют вокруг скелета. Бабочки медленно к ним приближаются. Не прекращая работы, капкан Треной периодически поглядывает в их сторону. Вот бабочки уже прямо над людьми. Внезапно капитан Треной и доктор Луис встают. Они глядят на бабочек. Доктор Луис говорит, что это самая невероятная вещь, которую он когда-либо слышал. Я не знаю, что он имеет в виду. Вдруг бабочки опускаются до пятидесяти футов. В тот же миг капитан Треной и доктор Луис начинают медленно снимать шлемы…

Визбанг остановился.

— Ну же! Продолжай!

— А потом, сэр, — тихо сказал Визбанг, — я услышал из динамика ваш голос. Вы сказали: «„Прометей“ вызывает Визбанга. Немедленно возвращайся на орбиту. Конец связи».

— И что было дальше? — спросил Блэйн.

— Я сообщил об этом капитану Треною по переговорному устройству. Тот ответил: «Ты должен выполнить приказ, Визбанг. Ты всегда должен выполнять приказы». Поэтому я закрыл люки и немедленно начал готовиться к старту. К тому времени, как я сбалансировал гравитацию и перевел энергию на выделение, бабочки опустились уже почти к самой земле. Капитан Треной и доктор Луис стояли неподвижно. Они сняли свои шлемы. Я включил двигатели и начал подъем на орбиту.

— Голос капитана Треноя звучал как обычно?

— Нет, сэр. Он говорил очень медленно и тихо.

— Ты уверен, что это был именно его голос?

— Да, сэр.

Несколько минут доктор Блэйн ходил из конца в конец тесной кабины космического корабля. Он не знал, как ему поступить. Но вот он, наконец-то, решился…

— Визбанг, — сказал он, — я отправляюсь вниз.

— Да, сэр.

— Ты остаешься здесь.

Доктор Блэйн мягко посадил челнок. Он отстегнул ремни безопасности, встал, потянулся, поглядел сквозь плексигласовый купол. В четверти мили он видел две неподвижные фигуры. Над ними кружилось целое облако бабочек. Головы его друзей казались странно нечеткими. Солнечные лучи играли на блестящей поверхности шлемов, лежавших у их ног.

С мрачным видом доктор Блэйн взял два ультразвуковых вибратора. Аккуратно положив их в карманы своего скафандра, он через люк выбрался наружу. Еще несколько секунд, и он ступил на камни пятой планеты.

Сжав в руках рукоятки вибраторов, Блэйн осторожно огляделся. Окинул взглядом небо. Не считая стаи бабочек над головами его друзей и огромного облака тех же самых бабочек над зарослями, он не заметил ничего подозрительного.

Доктор Блэйн медленно двинулся в сторону своих застывших на месте спутников. Подойдя на сотню ярдов, он остановился и тщательно прицелился. Двухсекундный импульс ультразвука явно не пришелся бабочкам по вкусу. Шурша крыльями, они бросились врассыпную, а несколько штук, беспорядочно крутясь, спикировали наземь. В тот же миг поднялась еще одна стайка бабочек, и Блэйн понял, что это она скрывала лица его друзей. Тут ему стало плохо, но, сдерживая себя, он двинулся дальше.

На расстоянии пятидесяти ярдов он еще надеялся, что это ему только кажется. На двадцати пяти сомнений больше не оставалось. Он приближался к двум мертвым людям. Тяжелые скафандры не давали им упасть. Их обглоданные черепа ухмылялись одинаковыми бездумными улыбками.

Блэйн обливался потом от страха. Какое-то шестое чувство подсказывало ему, что надо бежать. Но было уже поздно. До него донеслись первые, едва слышные звуки удивительной, подчиняющей себе музыки. В ней крылся какой-то неведомый порядок, удивительная подвижность, странная гармония сотен симфоний, слившихся в один-единственный аккорд.

Повернув отчаянным усилием голову, Блэйн увидел поднявшихся над землей бабочек. Последним отблеском сознания, прежде чем небывалый экстаз заполнил все его существо, Блэйн понял, что сейчас бабочки начнут снижаться…

По лицу доктора Блэйна текли слезы. Но он плакал не от предчувствия неминуемой смерти. Просто для него, как и для его товарищей до него, это был единственный возможный ответ на ощущение, проникновенное и глубокое, незнакомое роду людей; небывалое, обязующее и окончательное, пробивающее себе дорогу за зыбкий порог человеческого сознания.