Читаем Рассказы полностью

А соратник просто пишет и думает: «У меня семья плюс алименты, невыплаченный долг за квартиру, машина на арест-площадке, поэтому пусть считают меня, кем хотят, но в конце квартала мне нужно повышение. А если я его не получу, то можно будет, наконец, просто и спокойно повеситься».

Сегодня

Сегодня проще выйти на улицу голым, чем позабыть дома свою маску.

Да о чем тут, черт возьми, речь? Спросит меня самый простодушный или самый лукавый из вас. Если я начальник, то это никакая не маска, а фактическое положение дел.

Но всякое «фактическое положение» дел в нашем мире должно быть подкреплено внешне. Иначе огромное количество вещей — от обручальных колец и звезд на погонах до государственного герба — покажутся смешными и ненужными. С другой стороны, обручальное кольцо, само по себе, не делает вас примерным семьянином, а генеральские звезды — стратегом. Но мы склонны, куда больше верить символам и маскам. Никому не придет в голову спрашивать у генерала, какова была расстановка войск перед сражением при Ватерлоо. Поэтому человек без погон для нас не генерал, без кольца — холостяк, а начальник без соответствующей маски — не начальник.

Генеральская шинель шьется по фигуре, и ее обычно не носят на голое тело. Также и маска начальника надевается поверх уже имеющейся, обжитой вами маски авторитарного лидера или либерала, чуткого к моменту и настроениям.

Многообразие ситуаций возникающих в обществе порождает многообразие масок. Может быть, лишь в минуты растерянности мы изредка мелькнем свои истинным и без-защитным лицом. И это, как правило, минуты краха.

Пилот истребителя в условиях современного боя не имеет возможности размышлять над ситуацией, дело решают доли секунды, поэтому все ситуации просчитаны заранее и отработаны до автоматизма, при котором думать — значит умереть. Так и мы, попадая в непредвиденную ситуацию, или теряемся (проигрываем) или выруливаем таки, благодаря заготовленному заранее набору действий, жестов, мимики. Наш эмоциональный арсенал, количество накопленных и освоенных годами социальных масок — залог нашего благополучия и живучести. Человек с одной лишь маской так же нереален, как изображение выполненное с использованием одного лишь измерения. Ни длины, ни высоты, ни глубины. Точка и все. Может быть та самая точка — Ничто — из которой, некогда взорвавшись, вырвалась вся наша вселенная?

Люди отворачиваются, чтобы скрыть свои слезы

Маска всегда продукт относительного благополучия. Глубокое горе срывает любые маски, возможно, потому что как-то пересекается с трагической сущностью человека, с «последними вопросами» о том, что такое наша жизнь и наша смерть, которые мы до конца таим от самих себя. Без маски ходит только Бог. Не от того ли, узревшие его, теряют разум, слепнут и скоро умирают, как свидетельствует о том Библия и позднейшие источники, толкующие о сакральных чудесах.

И еще мы отворачиваемся, чтобы скрыть улыбку там, где она неуместна, выбивается из-под приличествующей моменту социальной маски.

Садо-мазо

Во время работы над этой статьей зазвонил телефон и приятель спросил: «Что делаешь?»

«Пишу статью про социальные маски».

«Ух, ты! Сексуальные маски. Классно. Это где продают?»

«Социальные!»

Хотя, почему не повернуть тему так? Садо- и Мазо- те же маски. Существующие от века — Палач и Жертва. Бог, к примеру, умудрялся примерять их обе одновременно. Бог-отец не только карал, исполняя роль Палача, но одновременно и страдал как Жертва в образе своего Сына.

А человек, покупающий в секс-шопе кожаную маску с прорезями для глаз, собирается скорее показать кому-то свое истинное лицо, нежели скрыть его.

Глупые животные и умные вещи

А вот животных так и не удалось приучить к маскам. Сколько ни нахлобучивай на обезьянку или пони колпачки, кокошники и прочую дребедень — все это сваливается и болтается мертво и отдельно от измученной человеческими забавами морды. Но зато с вещами у нас получилось!

Вещи умнее зверей. Они скоро смекнули, что даже если внутри ты полное барахло, следует не теряться, а поступать как человек: помыться, причесаться, купить себе хороший костюм и авто, вступить в «Единую Россию» и — вот ты уже уважаемый человек и даже, может быть, столп общества.

Действуя подобным образом, армия поддельных Ролексов, Панасоников, Шанель и Гуччи пошла в наступление. Маскарад так маскарад!

А за ними поспешают уже и генетически измененные продукты. Мне особенно нравится генетически измененная соя R13H 009176 — вкусно!

Слово как маска
Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза