Рассказы

Молдавский язык по фонетике очень похож на русский. То есть говорят разборчиво, будто по-русски, только слова непонятные. Но ругательства в их языке, наверное, отсутствуют. Поэтому звучит это примерно так: «Акураркто рипул ыпригоп прин, блядь, липоун киеищвы выурла, ебать пилна пурныв сикро…» и так далее. Между собой они только так и разговаривают. И все мужики.

Приходит ко мне проводник бельё выдавать. Достаёт пакет полиэтиленовый, запечатанный, ну, всё как обычно. И параллельно жрёт пирожок. На моих глазах разрывает пакет с моим бельём и начинает жирными руками перебирать и пересчитывать. Я возмущаюсь:

— Зачем вы пакет разрываете?

Он, с диким акцентом:

— Чтобы тебе ничего лишнего не положили, и ты ничего не украл.

Я в ужасе, ну да ладно. Ночью просыпаюсь от того, что около меня кто-то стоит. И аккуратно снимает с меня простыню (я на второй полке). Открываю глаза: проводник. Говорю:

— Какого хрена ты с меня простыню снимаешь?

Он отшатывается.

— Чтобы ты её не украл! — и ретируется, оставив мне простыню.

Сам, вероятно, хотел типа украсть, а так — чтобы на меня свалить. Он не обратил внимания, что я до Орши, а не до Кишинёва.

Квинтэссенцией идиотизма было то, что на 10 вагонов поезда работал 1 (один!!!) титан в 5-м вагоне, посерединке. Ни чая, ни каких-либо других товаров у проводников не было. А когда я достал свои пакетики с чаем и спросил проводника, где взять кипяток, он ответил:

— В пятом вагоне.

А я ехал в девятом.

До Орши я дожил, слава Богу. Впрочем, многие поездки на разных поездах породили множество баек. Постараюсь в будущем их изложить.

2.18. УКРАИНСКИЕ ПРОВОДНИКИ

Как-то раз я столкнулся с замечательными проводниками на Украине. Дело было в августе 2007-го года. Мы ехали с фестиваля «Славутич-2007», поезд на Минск отходил из Чернигова. На было трое — я, минский бард Саша Мазаник и поэтесса Аня Баркун. На перроне стояла толпа ребят из города Сумы, которые ехали другим поездом и потому выбрались на перрон проводить нас.

Проводников в вагоне было двое — совсем молоденькие парнишки, хорошо если по 18 исполнилось, а скорее всего — меньше, вообще практиканты какие-то. Из проводницкого купе всё время раздавался ритм в 140 ударов в минуту, гогот и мат. В общем, типичные представители провинциального быдла, простите за терминологию.

Ну а мы, значится, прощаемся. Мы с Аней по пояс высунулись в форточку, сумчане нас фоткают, смеёмся, Саша Мазаник пытается между нами втиснуться, я уступаю ему территорию, и тут меня сзади за штаны кто-то тянет. И говорит:

— А ну слезай, бля…

Пацан этот, проводник. Я говорю:

— Что?

Саша с Аней торчат в окне, диктуют сумчанам e-мейлы. Проводник мне:

— Что слышал. И этих своих убери, бля…

И вот тут я несколько вскипаю.

— Что??? — говорю. — Ты с кем…, разговариваешь…? Ты…, чего себе возомнил……. (тут сложное ругательство)? Я тебе сейчас… голову… и… И чтобы я тебя… до конца поездки… не видел, понял, мелочь…!

Он аж осел.

— Из-звините (о! вспомнил, что я — незнакомец, клиент и старше)

И ушёл. Харя такая наглая.

Ну да ладно. Но вот пришло время получать постели. Проводники даже и не шевелятся. В вагоне людей немного — человек 20, и я уже слышу, как кто-то идёт и выбивает из проводников постель жалобным голосом. Женский голос: «…вот пожалуюсь начальнику поезда…» Иду за постелями. Отодвигаю женщину. Проводники слушают какого-то димубилана с мобильного телефона. Заняты. Говорю:

— Можно взять постели? Где они?

Проводник (другой, не «мой») отмахивает, мол, позже. Беру у него из руки телефон и говорю:

— Я тебе это сейчас в задницу засуну. Где постели…????…!!!!

«Мой» проводник вяло показывает на шкаф. Беру со стола ключи проводника (они так и валяются там сцепкой), достаю постели (на троих) из шкафа, кидаю ключи обратно.

Вслед выбегает «не мой» проводник.

— Э-э-э, а заплатить?

Оборачиваюсь:

— Я тебе сейчас харю…, понял….

Он ретируется в купе.

Думал, всё. Нормально. Ни фига. Позже захотелось чаю. Пошёл к проводникам. Открываю купе. Говорю.

— Чай.

«Мой» смотрит на меня. Встаёт несколько настороженно, берёт стакан, кладёт сахар и заварку. Забираю это у него.

— N гривен, — говорит (не помню сумму).

— Обойдёшься….

Исчезает в купе. Больше я его не видел.

Доехали без приключений, в Минске нормально вышли. Но из этого случая я сделал один очень простой вывод. С ними можно разговаривать только на их языке. Тогда доходит.

2.19. СЫЗРАНСКИЙ МУСОР

Бывает три категории представителей закона — милиционеры, менты и мусора. Слава Богу, милиционеров немало. Тех, кто и в самом деле поможет, а если и накажет, то справедливо.

В Сызрани, в поезде Тольятти — Москва я столкнулся с двумя мусорами. Я не знаю, может, они вошли в мой поезд в Тольятти. Но до моего вагона они дошли в районе Сызрани. Эти два пидора подошли к проводнице и спросили: «Есть в вагоне не граждане РФ?» Она, естественно, сказала, мол, да, на 37-ом месте. Они чётко, не глядя на остальных, подходят к моему месту, и говорят:

«У вас документы не в порядке. Покажите».