Рассказы

В общем я терпимо отношусь к людям, кроме тех, чье любимое присловье - "всё к лучшему", И если б такой человек стал диктатором, я бы постарался устроить путч ему. Если вас постигло несчастье, от которого дрожь берет даже вчуже, Эти люди утешат вас рассказами о тех, кому, по их мнению, еще хуже. Вы можете барахтаться, выбиваясь из сил и захлебываясь в бурном житейском море, Этих типов не сломит ваша беда; они устоят в любом вашем горе. Если ваша любимая бросила вас, на подмогу сразу явится кто-то, Кто заверит вас, что жалеть тут не о чем, что на свете хорошеньких пруд пруди и вообще была бы только охота. Если вас оштрафуют на десять долларов за то, что вы ехали на красный свет (хотя вы на самом деле не ехали, но полицейский утверждает, что ехали, а с законом, видит бог, препираться плохо), Вы услышите немедля: "Не ворчи, старина! Лучше вспомни, как ты сто раз ехал на красный и тебе это прекрасно сходило с рук: потерял десятку - выиграл тыщу, ты ведь у нас известный пройдоха!" Если вы невзначай лишитесь работы, вам напомнят, что вы между делом успели скопить на черный день немного деньжат, А если потом ваш банк обанкротится, вас поздравят с тем, что вы на ногах, в то время как другие, между прочим, лежат. Ваша жизнь для подобных людей - игра, испытанье ваших сил, вроде авторалли, Чтоб на финише против вашей фамилии записать не выигрыш и не проигрыш, а то, как вы в эту игру играли. Нет худа без добра, уверяют они. Чему быть, того не миновать. Выше нос! Судьбе противиться глупо. Дудки! Я не стану благословлять судьбу, если суп мне заправят парижской зеленью [4]и объявят, что она не входит в стоимость супа.

АРТЕЗИАНСКАЯ НАХОДЧИВОСТЬ

Жил-был когда-то мистер Артезиан, человек поистине неиссякаемой активности; Он служил в одном очень важном учреждении, и его работа требовала оперативности;

И у него одна идея царила над всеми: Он экономил драгоценное время. Он подсчитал, что восемь часов сна в сутки означают, что если он доживет до семидесяти пяти лет, он проведет целых двадцать пять лет не на своем рабочем месте, а в постели; И он урезал свой сон до шести часов, чтобы потерять таким образом всего восемнадцать лет, девять месяцев и две недели. И он вычислил, что, тратя десять минут на завтрак, двадцать на ленч и полчаса на обед, он проведет три года, два месяца и девятнадцать дней за столом; Тогда он стал питаться бульонными кубиками, всухомятку глотая их за конторкой, и в итоге выиграл массу времени, хотя все считали его ослом. И он рассчитал, что, бреясь ежедневно и расходуя на это десять минут, он потратит шесть месяцев и двадцать три дня на бесцельное намыливанье собственных щек; Тогда он взял и отпустил бороду и тем самым все это время сберег. Тут пора бы успокоиться, но как бы не так - он по-прежнему ходил терзаясь и маясь: Он прикинул, что из расчета по две минуты в день он проведет тридцать восемь дней с минутами в одном только лифте, опускаясь и поднимаясь. И тогда он сделал заключительный шаг, шагнув из окна своего учреждения, которое находилось на тридцатом этаже, И один из его сослуживцев спросил, не страдает ли он головокружением, а другой взглянул вниз и ответил, что нет уже.

САМА ДОБРОТА, или ИЗ ВАШЕГО ПАРДОНА НЕ ШУБУ ШИТЬ

На свете довольно часто встречаются Люди, чье хобби - извиняться и каяться. В искусстве проливать крокодиловы слезы Они профессионалы и даже виртуозы. Их любимый способ вступать в контакт - у себя дома и за границей Сделать что-нибудь ужасное, а после извиниться. Подобный тип приходит к вам в дом и производит впечатление на вашу тетушку, воспитанную в викторианском духе, и тетя в восторге шепчет вам на ухо: "Какой очаровательный господин!" А потом он, утолив недельную жажду, начинает вдруг рассказывать двусмысленные анекдоты, смысла в которых вовсе не два, а, к сожалению, только один; А если вы попробуете его урезонить, он немедленно примет оскорбленный вид; А когда все гости уже разошлись и вы собираете по комнатам пепельницы, вы обнаруживаете его под диваном, где он мирно устроился и сладко храпит; А назавтра он является к вам извиняться, и У вас в ушах еще долго звенят его покаянные, проникновенные интонации. Эти люди вездесущи: они принадлежат ко всем социальным слоям и группам, И они умудряются толкнуть вас под локоть в тот момент, когда вы подносите ко рту ложку с очень горячим супом, А пока вы сидите с ними рядом в партере, наслаждаясь оперой или опереттой, Прожигают дырку в вашем лучшем костюме своей непогашенной сигаретой. Разумеется, на вас тут же льются извинения и разные формы прошения пардона, И все без исключения достойны включения в руководства по правилам хорошего тона.