Рассказы

Вернулся в свое имение Андрей Львович совершенно новым человек ом. Теперь он всюду бывал только с Любовью Андреевной, не отпуская ее от себя ни на минуту. Он стал необычно весел, приказал снести в подвал все колдовские книги, и даже перестал строить гадости сосе дям. Со стороны казалось, что Любовь Андреевна тоже разделяет его чувство или, во всяком случае, пытается разделить. Соседи, заметив перемены в графе Дрязгине, вновь стали звать его на обеды, на кот орые он прибывал неизменно в сопровождении своей спутницы и всегда в превосходном расположении духа. Любовь Андреевна постепенно зав оевала расположение всех соседских помещиков и их жен. Они восхищ ались ее красотой, изяществом движений и острым умом. И все таки, что-то неизведанное таилось в ней. В самой глубине черных глаз. Hо что, никто не мог понять.

Через месяц после своего приезда в имение Дрязгиных Любовь Анд реевна забеременела. Граф от счастья не находил себе места. Он пы тался предугадать и исполнить любое ее желание, и не однажды заво дил разговор о свадьбе. Hо выходить замуж за него Любовь Андреевна отказывалась на отрез, говоря о том, что еще не минул год со смер ти мужа. С появлением женской руки имение преобразилось. Казалось, жизнь улыбнулась Андрею Львовичу. Ребенок родился здоровым и весе лым. Он рос, как на дрожжах и вот-вот должен был сделать свой пер вый шаг. И в это самое время Любовь Андреевна исчезла. О своем от езде она никого не предупредила, оставив после себя только неболь шую записку следующего содержания:

Граф, я покидаю вас навсегда. Я намеренно

делаю вам больно, чтобы и вы поняли, как

мучалась когда-то я. Даже если бы я смог

ла вас простить, полюбить бы не сумела.

Своим выстрелом в Лесовского вы убили во

мне способность любить кого-либо впредь.

Моей местью будут ваши мучения. Возможно,

когда-нибудь я смогу простить вас.

Как громом поразило Андрея Львовича, когда он прочитал письмо. Он с болью вспомнил свою последнюю дуэль и все рассказы порутчика Лесовского о необыкновенной колдовской черноте глаз его невесты. Месяц граф не покидал своего кабинета. Через месяц он отправился на поиски. Граф Дрязгин объехал всю Россию, но нигде даже не нап ал на след Любви Андреевны. Отчаявшись безуспешностью поисков, он вернулся в имение и вновь засел за магические книги. За этим зан ятием и застала его реформа Столыпина. Граф без колебаний дал во лю крестьянам, продал имение и переехал в город. Подросший к тому времени сын Коля унаследовал материнские черты лица и ее бездонн ую черноту глаз. Андрей Львович со временем все более замыкался в себе, постигая черную магию манускриптов в надежде вернуть Любовь Андреевну. От этого он сошел с ума и вскоре умер.

Дом внутри

Устав от поцелуев, Люба оторвалась от юноши и подошла к стене, на которой висела какая-то картина. В полумраке рама отсвечивала золотом, но изображение разобрать было невозможно. - Андрей посвети чем-нибудь. - Попросила она. - Вот фонарика-то у нас и нет. - Озадаченно констатировал спутник и полез в карман за спичками. В мерцающем свете спички с картины на них посмотрели два человека Черты лиц разобрать было трудно, и Андрей, подбежав к окну, разд ернул гардины. В комнату резко проник дневной свет, скрав очаров ание полумрака и превратив сказочный зал в обыкновенную комнату, заваленную хламом. Hа портрете были изображены мужчина в годах с прямым носом и седеющими усами и молодая привлекательная женщина. - Граф и графиня Дрязгины. - Высокопарно произнес юноша. - Hаверное. - Зачарованно выдохнула любочка.

Вдруг Андрей резко повернулся к спутнице и ошалело уставился на нее. Он еще раз взглянул на картину и вновь перевел взгляд на Лю бочку. - Ты что, призрака увидел? - Весело спросила Люба. - Может быть, и призрака. - Рассеянно ответил Андрей. - Где? - Hа картине... женщина... ты. - Чего ты там мелешь. - Люба подошла ближе к портрету и вгляделась в лицо графини. - И правда, похоже. - Да не похоже, а вылитая ты. - Столько не живут. - Тряхнула головой девушка. - Рот закрой, а то от удивления меня проглотишь. - Слушаюсь, ваша светлость. - Овладел собой Андрей.- Чертовски по хоже, словно с тебя писали.