Рассказы

У медали была парадная сторона, была тыльная сторона. Теперь медаль стала на ребро.

Первые полгода - мрак.

Приехали в Красноярск - народу никого, "у нас все на картошке". Паша в репризе вместо "меткий стрелок" говорит "смелый стрелок", у завороженного инспекта отвисает челюсть, и он вместо "я зажгу спичку"-"я загжу спичку".

Паша выжигает, вышивает, после Паши - облако духов, на стенках гримерной фотокарточки, на столе - сервизы и иностранные емкости, по форме напоминающие бутылки, а у Грачика - постоянный бардак, на замызганном полу все навалено вперемешку: пистолет, веник, ботинки, лестницы, мячик, обруч, парик, яблоки, еще ботинки, кости, грим, клей - все-все.

Они глубже общаются, чем друзья. И поэтому меньше, чем друзья.

Грачик говорит: пусть шоферы водят машины, а клоуны - смешат. Когда ему плохо - он меняет репризы. Слово меняет судьбы и пересчитывает шаги.

В Омске мальчишки воровали у Грачика веник. Они думали: веник взаправду стреляет. На самом деле бабахают патрончики стартового пистолета.

Ехал Грач через границу. Чемодан полз через таможню - дзынь!

Стоп. "А-а, что-о это у вас там та-а-акое?"-упершись лбом в экран, тревожно заныл страж.

"Действительно...-закусил губу клоун.-Что это у меня там?"

"Такое... рассыпчатое..."-мычал в нос страде.

"Рассыпча... - страдал клоун и вдруг с облегчением шмякнул себя ладонью по лбу.- Так это патроны!"

Ах, патроны!

Стражей стало несколько, и Грачик согнулся в дальней комнате над протоколом об изъятии Двести штук-тю-тю!

Он все делает сам, за свои кровные Если по-другому - нужна заявка, заявка идет в главк, заявка ходит по кабинетам, заявка обрастает подписями, ожидает материал, рабочие руки-через год сделано! Художник не может ждать год Творец сам пилит, строгает, сверлит, варит, ругается, достает, просит, платит Он притягивает к себе таких же - золотую гвардию нестяжателен, которые за жалкие рубли уродуются по месяцу, творят уникальные вещи, которые по плану - рядовые изделия, но от них - радость сопричастности к свету Вот в Казани на кожевенной фабрике мастер Александр Степанович сделал такой чемодан, что (Густо перечеркнуто ) Ты что? Написал, что ли? А ну, зачеркни! А я говорю-зачеркни! Это же секрет, я жене не говорю, а ты!

В цирке почти нет молодежи. Только стареющие, седеющие лгуны, которые улыбаются каждый день. И еще в цирке есть закон: нельзя садиться на барьер спиной к зрителю. Манеж круглый - надо всегда стоять.

Он, как все поэты, творит в горах, а безутешные жены:

- Томик, майку стирать пора!

- Чем? Порошка-то!

Он, как все поэты, творит в горах, а безутешные жены и сопливые дети остаются в глубоких долинах Он поэт, когда исступленно рыдает над отнятой розой, он борец, когда бьет неистово в свой барабан колотушкой, рукой, потом со связанными руками свистит, и зал с ним-заодно, зал помогает ему хлопками биться за что-то общее, хорошее, справедливое, против черной, бездушной махины Пал Палыча, он - само отчаяние, когда рыдает над раздавленной скрипкой, он художник, когда за полторы минуты веник в его руках превращается в веер, опахало, букет цветов, весло, рогатку, гитару, винтовку и стреляет - бах! Он человек, когда...

Билетерша села рядом.

Он человек, когда, держась рукой за расцарапанный тигрицей бок, возникает в дверях гримерной и трясущиеся губы могут сложить лишь единственное "Ну как?"

Билетерша села рядом. "Вот при Сталине-то был порядок - уж при нем столько не пили. А вот случай был, ха-ха, никогда не забуду, хы хы-хы. тигр-то высунул хвост через сетку (не знаю, как у него получилось), а тут пьяный вскочил с первого ряда и хвать за хвост обеими руками! Крепко так держит. Я его за боки подхватила - тяну назад. Дрессировщик с другой стороны тянет - пьяный не отпускает. Пока ему "брансбоем" по башке не дали. Так и не отпустил бы. А вот еще случай был, несла зав производством пирожки, а ассистент-то - медведя не сдержал...

Рука его сжимает три тюльпанчика. Она лежит - на ней медведь, а на медведе - ассистент, рот немного поцарапал и щеку".

Рука его сжимает три тюльпанчика.

"Так,-медленно говорит Тамара -И позавчера было три тюльпанчика, и-а-пять."

- Маленькая девочка какая-то,-нервно говорит муж.

- Мы с этой девочкой и поговорим.

Он как свеча - с черным хрупким пламенем копны волос, в которых седых волоска - всего два И мне страшно за эту свечу - вдруг начнет пить, делать деньги и поездки, остановится с десятилетиями - одно и то же, вдруг перестанет в себе чувствовать что-то такое, что не объяснить и не оплатить,-внутреннее требование сделать что-то еще и бежать, идти, кряхтеть, ползти под своей ношей туда, а потом - вон туда, а потом дальше еще-до того вон холмика, который и есть Парнас, а может статься, и Голгофа. Свече нужен воздух. А в цирке душно.

В цирке душно - циркового зрителя нет - вымер. Есть зрители - нет ценителей. Есть зеваки-нет знатоков.

Пройдут "города", высохнет тело, потеряют силу руки - и... тогда?