Рассказы

— Так оно и есть. Три месяца как вырвался с «перевоспитания» в Великой северной пустыне. Но со следующего месяца начну работать.

— В каком-нибудь научном учреждении?

— На уличном пункте бытового обслуживания. Учеником. Моя задача — научиться ремонтировать зонтики.

— Какой ужас!

— Вовсе нет. У вас есть сломанный зонт? Тащите ко мне.

— Но ваша оптимизация? А палеонтология, иностранные языки и что-нибудь еще, наверное...

— Буду продолжать.

— Ремонтировать зонтики методом оптимизации? Сооружать их из костей динозавра?

— Э, оптимизация подойдет и для зонтиков. Не в этом суть, вот послушайте... Если можно, еще порцию творога, только перца поменьше, а то у меня уже испарина на лбу. Спасибо... Так вот, профессия — это средство к существованию и элементарный долг перед обществом. Но это еще не все и не навсегда, профессия — это еще не весь человек. Чтобы тебе подчинился целый мир, нужно овладевать знаниями. Мы с вами оба ремонтируем зонтики и получаем по восемнадцать юаней, но вы знаете о динозавре, а я не знаю, и потому вы гораздо сильнее, лучше, богаче меня. Так?

— Не понимаю.

— Нет, понимаете, вы все понимаете. Иначе зачем бы вам со мной разговаривать? Э, вон там какой-то шаньдунец буянит, камушек ему, видите ли, в арахисе попался, десну поцарапал. Ну ладно, до свидания.

— До свидания. До завтра.

От этого «завтра» у Сусу запылало лицо. «Завтра» — это лента, привязанная к «напопнику» — жалкой забаве бедной девчушки, — такому простому, примитивному и все же свободному и беспечальному. Завтра... Тучки и грезы, шелест бамбука, пение струны, осенние листья и весенние лепестки.

Завтра он не пришел. И на следующее «завтра» — тоже. Пропал ее жеребенок. Высматривая его, Сусу, бедная лошадушка, заблудилась и долго ржала, металась по склону между деревьями. Будто разом потеряла и вид на жительство, и все продовольственные карточки.

— Ой, это вы! Наконец пришли!

— Бабушка умерла.

Сусу как в прорубь окунули, она долго стояла, привалившись к стене, пока не сообразила, что речь идет не о ее бабушке, а о бабушке этого очкастого чудака. И все-таки было больно, била дрожь.

— Жизнь коротка. Потому и нет для нас ничего дороже времени.

— А мое драгоценное время, — грустно улыбнулась она, уже заслышав вдали цокот копыт своего жеребенка, — уходит на тарелки.

— Спасибо вам за эти тарелки, они многим нужны. И потом не одни же тарелки у вас.

— А что еще? Сама я никому не нужна — только мои тарелки. Да и к ним меня пристроить родителям стоило немалого труда.

— Увы, всюду одно и то же, — понимающе улыбнулся он. — А займитесь-ка арабским языком, у вас же тут заведение мусульманское.

— Ну и что что мусульманское? Не явится же сюда египетский посол отведать жареных клецок.

— А вам не приходило в голову, что когда-нибудь вы сами поедете послом в Египет?

— Вот шутник, — как больно лягнул ее жеребенок. — Разве только во сне!

— Так смотрите побольше снов, смейтесь, шутите, что в том дурного? Без этого жизнь тускнеет. И потом, верьте в себя, в то, что по уму, характеру, способностям вы можете быть не только послом в Египте, но и чем-то большим. Главное — учитесь.

— Ух, как в вас заговорил честолюбец.

— Э, нет, просто аадам.

— Что?

— Аадам.

— Что еще за аадам?

— Человек! Это я научил вас первому арабскому слову. Слову прекраснейшему. Его еще пишут иначе: «Адам» — тот самый, из Эдема. А Ева — это «небо», его произносят «хава». Человеку необходимо небо, небу необходим человек.

— Так вот почему в детстве мы запускаем воздушных змеев..

— О, вы схватываете на лету.

Урок первый: человек. Адаму нужна Ева, Еве — Адам. Человеку — небо, небу — человек Нам нужны воздушные змеи и воздушные шарики, самолеты и ракеты, космические аппараты. Вот так она стала заниматься арабским — к ужасу бдительных сограждан. Тебе не положено отвлекаться от тарелок. Поддаваться всяким веяниям. А нет ли у тебя связей с заграницей? Смотри, примутся опять выискивать политические «странности» — «странных людей, странные занятия, странные явления» — и в новой чистке заведут на тебя дело. Послушайте, я же не разбила ни одной тарелки. В начальницы не лезу. Да, про Магомета, Садата и Арафата знаю. Так что основания для «особого дела» есть. Но если следственную группу возглавишь ты, я буду счастлива.

Вот тогда-то у них все и «сладилось». Папе тут же донесли. От всевидящего ока девушкам никуда не скрыться.

Как зовут, фамилию не менял? Социальное происхождение, кем служит? Чем занимался до аграрной реформы? А после? Биография, начиная с трехмесячного возраста? Политическое лицо? Нет ли среди членов семьи или близких родственников помещиков, кулаков или иных чуждых элементов, не находился ли кто-нибудь под следствием, в заключении, не был ли приговорен к казни? Ярлык вешали? Сняли? Когда? Как проявил себя в политических движениях? Доходы, расходы, сбережения означенного гражданина и основных членов его семьи...