Рассказы

Как же понять, прохожая ты, чужая пли родная?
Как заглянуть мне за шторы юных твоих очей?
Искренность снова боится, в засаду попасть не желая.
Выстрелов равнодушия, ударов глухих мечей.

Как же понять нераскрытую энергию тела другого,
Что рядом с тобою устало тонет и тонет в ночи.
Рука лишь касаньем спросила, в ответ не услышав ни слова, —
Назавтра — сдержанность встречи, той, бессловесной почти.

Где же найти хоть отблеск зеркального пониманья?
Начало — всегда обещанье, а дальше — куда идти?
Изломы дорога, развилки, прямого пути ожиданье —
Двоих он быстрее будет к цели далекой вести.

Как же понять сомненье, желанье, запах и ветер?
Как задержаться во времени, кормило крепко держать?
Как безоглядно любить тебя с рассвета и до рассвета,
И верить в свой день грядущий, и в вере себя утверждать?

Как же понять?[1]

— Оставь меня, наконец, Макс. Оставь в покое. Я, может, хочу с человеком побеседовать...

— Да зачем ты ему нужна — побеседовать? Все равно ты — деревня. И в поэзии ни бельмеса не смыслишь. Вот разве что в биологии? Так нас этому учат на факультете, а так... Деревня...

— А, ты снова за свое! Тоже мне — город! Ох и надоел ты мне! Убирайся отсюда! Ты и сам ничего не петришь. Кстати, и в биологии тоже. Сидишь всю жизнь на «хвостах». Я хоть учусь нормально...

— Учишься нормально, а что ты еще нормально делаешь?

— Пошел вон!

— Слушай, Жанка, не дури ты! А то я этому рогатому быстро мозги вправлю! И не таким вправляли. Да он же и так ни к дьяволу! Просто заскок у тебя. Брось, не дури...

— Я не дурю. Я хочу только, чтобы ты меня сейчас оставил. Понимаешь? А этот тип здесь ни при чем. У меня, может, такое сегодня настроение. Вот и все. А захочу, так и он будет при чем. Ну что вы ко мне прицепились? То делай, это не делай. Надоели все — видеть вас не могу! Иди отсюда!

— Ну для панны Жанны, Андрий. Ну потешь еще публику... Всем очень интересно. Скажи, Жанна, ты ведь нарочно удрала с балкона от Макса, чтобы услышать еще одно стихотворение Андрия? Не так ли? Именно так. Ну, давай...

Борис не унимался. Почему-то это показалось ему страшно необходимым — слушать стихи, прочитанные автором. А вокруг такая шикарная компания... Слушатели, правда, не очень настаивали на чтении стихов, но Борис управлялся за всех.

Андрий обвел взглядом присутствующих и остановился на Жанне.

— А ты? Ты тоже хочешь, чтобы я прочитал стихотворение? — спросил он чуть смущенно и в то же время настойчиво, нацелившись на нее острыми серыми глазами, даже брови сошлись на переносице.

— Прочитай! Если тебя так упрашивают, то почему бы и нет? Прочитай! И я послушаю.

— Послушаешь?

Андрий глубоко вздохнул:

— Что ж, слушай!

Деревья меня ожидают,
И падает лист па тропинку,
И падают звезды в ладони,
И падает сон а траву.

А там, где меня ожидают.
Тоскливо скрипит калитка,
И небо пушистым шарфом
Кутает горло от ветра...

Андрий читал и смотрел на Жанну, прямо в лицо, в глаза. И куда-то еще дальше двигался его взгляд, будто стремясь в этот миг постичь человека, проникнуть в его глубины и тайники, понять все, разбудить ответный порыв. И уже трудно было выдержать этот взгляд, трудно смотреть, поединок затягивался, хотя внешне ничего не происходило, он обоим уже был в тягость, хотя и не было сил прекратить этот немой диалог. Андрий продолжал читать, секунды растягивались в года, все переставало быть реальным, слова плавали в какой-то не поддающейся измерениям временной атмосфере, нереальной, безграничной, просто человеческой.

А там, где меня ожидают,
Мой разум бредет отрешенно,
Бредет босиком по тропинке.
Под теплым дождем, под деревьями.

А там, где меня ожидают,
Тяжелые стелят рядна, —
Протянут тяжелые руки
И суровые завещанья...

Слова ложились в воздух тяжелыми пластами. Все молчали. Умолкли как-то сразу, едва Андрий начал читать это стихотворение, потому что в речи его зазвучали вдруг твердость и боль.