Рассказы

Так провели мы с ними две недели, и видал я такое, что и рассказать нельзя. И все же немногое из виденного поведаю тебе. Они многочисленны, как песок пустыни, и одеяния их почетны и нарядны, окутаны они шерстяными покрывалами с кистями по краям, и ездят верхом, и соседи покорны им и платят дань, но не как рабы, а как послушные домочадцы. И каждый из них – богатырь супротив десяти богатырей. Есть из них такие, что берут в руки бедуина с конем и бросают их вверх и ловят по очереди – подбросят всадника, словят коня, подбросят коня – словят всадника, и не дают им коснуться земли. Днем идет человек в поле, в виноградник, к пальмам или стадам своим, а ночью сидит пред старцами и внимает Закону Моисея, наставника вашего, а жены и дочери по шатрам – варят и пекут, и доят животину, и сбивают масло и сыр, и шьют и вяжут и прядут, и веревки вьют, и лиц своих вовне не показывают, чтоб людей до греха не довести, затем что Аллах украсил их члены превыше всех женщин и дал им многие прелести. У одних тело хорошо, да прелести нет, у других прелесть есть, да тело нехорошо, а у других и тело хорошо, и прелесть обильна, из них одни – как солнце сияют, глянешь – глаза слепнут, другие как луна чисты, глянешь – лунное безумие находит; и не покрывают лиц, как наши жены, которым дал Аллах чадру достоинства и скромности, чтоб не увидали их посторонние.

Все встают спозаранку на молитву и возносят три молитвы в день и в час молитвы обращают лица к Иерусалиму, а по субботам не выходят из шатров, сидят там день и ночь и славят Всевышнего, давшего им Субботу для отдыха. И к Субботе они добавляют и чуток от будней.

К Субботе они снимают будние одежды и надевают шитое золотом платье и откладывают оружие, затем что Суббота защищает их, и зажигают лампады с елеем, каждый две лампады, а в шатре молитв – двенадцать лампад. И встречают Субботу, как встречает человек царя у себя в доме: дает в его честь пир и на пиру поет хвалебные и величальные песни. На первой субботней трапезе они поминают имя Авраама Возлюбленного, мир праху его, на второй трапезе – имя Исаака, мир праху его, и на третьей трапезе – имя Иакова, мир праху его. А на исходе Субботы все собираются воедино и пьют, и едят, и веселятся, и носят золотой трон и золотую корону всю в драгоценных камнях и Маргаритах, усаживают на трон одного старца в одеяниях, шитых червонным золотом-фениксом, и шесть десятков мужей бегут за ним и ревут, и трубят в рога и во все музыки, и восклицают: царь Израиля Давид жив вовеки. И тут весь Израиль выходит из шатров и подхватывают: царь Израиля Давид жив вовеки. А женщины поглядывают на него из окошек. А он хлопает в ладоши и говорит: "Господу царствие". И тут выходят два старца, один приносит ему посох, а другой – котомку, и он сходит с трона и идет в ясли задать корм козлятам и ягнятам, затем снимает с себя порфиру и корону с головы, закутывается в молитвенное покрывало, идет к старикам и говорит: "Лишь учиться я пришел". И в этот миг откладывают богатыри сабли, одеваются в буднее платье и идут на свое поприще, кто в поле, кто в виноградник, кто к стадам и табунам, и так – пока Господь не вернет им Субботу.

Так жили мы у сынов Хайбара и видели их силу и мужество, и праведность, и щедрость, и милость, пока не забыл я все бранные стрелы, и все свои победы, и славу свою в странах Правоверных, и радовался я, что занесло меня к достойнейшим избранникам Бога Авраама, Благословенный благословит благословляющих благословениями своими. Но все можно забыть, кроме родной кровли, под которой тебя мать родила на свет. Немного дней прошло, и стал Господин сновидений являть мне мой дом и печную Трубу, и понесло на меня запахом родного варева, и так потянуло меня отведать его, как женщину на сносях. То, что случилось со мной, случилось и с моими товарищами. Изо дня в день все больше тянуло их вернуться домой, напиться из своего колодезя, отведать масла своих овец и научить сыновей добрым свойствам, которым научились в стране Хайбара.

Аллах прочел в наших сердцах. Однажды привели нас в шатер краше прочих шатров. Сидели там три старца, и сияние лиц их – как свет первого дня творения, и бороды их – как грозди фиников. Охватил нас страх пред ними, упали мы ничком и целовали прах их ног, и сказал я: ваши рабы пред вами.

Увидел я, что не понимают они по-нашему, я пробовал говорить с ними на всех ведомых мне языках, покачали старики бородами, и я понял, что слаще им голоса зверей, скота и птиц, чем языки неверных. Но по лицам их видно было, что зла на нас не таят.

Отлегло у нас от сердца, поблагодарили мы Того, Кому все Благодарности, и снова поцеловали прах их ног и сказали: Господь – крепость мужам, и старцам Его – почет.

Не вышел день, как посадили нас на быстрых верблюдов и возвратили нас в наши места, может, в три часа, может, в два часа, может, в одночасье – на расстояние нескольких недель ходу, и расстались с нами миром. Крепостью им Господь и мир Его с ними.