Рассказы

Ощущение совсем не такое острое, с удивлением обнаружил Гарольд, скорее похоже на увесистый удар в бок крикетной битой. Грохот выстрела, казалось, бесконечно рикошетировал от стен. Гарольд почувствовал, как револьвер подпрыгнул в руке, когда он выстрелил в ответ, но так и не смог разобрать, попал он в кого-нибудь или нет. Казалось, все происходит очень медленно — и в то же время страшно тяжело было сохранять равновесие. Разворачиваясь, он успел заметить, что двое коренастых парней уже запустили руки под куртки и что у худого до отказа распахнут рот, а у Томазо точно так же — глаза. Затем стена полетела ему навстречу, и Гарольд поплыл вдоль нее, стараясь не выронить зачем-то оказавшийся у него в руке револьвер.

Только он обогнул первый поворот, как грохот раздался снова.

Фонтан штукатурки брызнул в глаза, затем Гарольд неловко побежал, а позади него послышался хор диких выкриков.

Поначалу ученый избрал местом назначения лабораторию — чисто инстинктивный выбор, никак не подкрепленный логикой. Но на полпути через главную залу он понял, что туда ему не добраться.

Гарольд обернулся и метнул взгляд искоса в направлении коридора, там он увидел движущееся пятно и выстрелил. Пятно исчезло. Затем ученый неуклюже повернулся обратно и успел сделать пару шагов к креслу — ближайшему своему убежищу, когда что-то с силой врезалось ему между лопаток. Еще шаг — колени подогнулись — и стена нанесла ему второй удар, помягче. Гарольд упал навзничь, сжимая окостеневшими руками гобелен, висевший рядом с камином.

Когда три охранника, которых звали Энрико, Альберто и Лука, опасливо появились из коридора и приблизились к телу Гарольда, оно уже, подобно трупам викингов, пылало в своем импровизированном саване — мутные кони, охотники и соколы корчились на гобелене и рассыпались сверкающим великолепием. Мгновение спустя неровное кольцо огня поплыло по ковру под ноги ошарашенным зрителям.

Хотя слуги прибежали с кухни с огнетушителями и ведрами, пожарные были вызваны незамедлительно, — все было бесполезно. Через пять минут зала пылала в огне, через десять, когда в окнах лопнули стекла, а стены покосились, пламя охватило второй этаж. Через двадцать минут груда пылающих бревен рухнула в погреб через дыру, проделанную Питером в полу лаборатории, уничтожив прибор со сферой времени и создав в погребе, как впоследствии записали в протоколе соответствующие должностные лица, температуру, вполне достаточную для того, чтобы начисто уничтожить человеческое тело без каких-либо следов. И уже по одной только этой причине никаких следов тела Питера обнаружено не было.

Звуки снова раздались в тот момент, когда Питер увидел, как свет сферы времени подрумянился, а затем вдруг погас — будто задутая свеча.

И тут, в кромешной тьме, он услышал, как открывается дверь

"Anachron", опубликован в журнале "If Science Fiction", 1953

ЮНГА

Пер. с англ. М.К. Кондратьев

1

Человек скорее свихнулся бы, чем выговорил имя юнги. Даже значение этого имени сложно было бы передать на любом земном языке.

Удобства ради вполне можно называть его Томми Лой.

Просьба также помнить, что многие употребляемые ниже понятия весьма условны. На самом деле Томми был не совсем юнгой, и даже звездолет, где он служил, был не совсем звездолетом, а также и Капитан был не совсем капитаном. Но если Томми представляется вам рыжими веснушчатым, насупленным и упрямым, совершенно несносным сорванцом, вечно откалывающим всевозможные номера, а Капитан — нудным и придирчивым стариком, тогда их отношения станут для вас намного яснее.

Пожалуй, стоит все-таки сказать пару слов о Томми, чтобы пояснить, зачем введены упомянутые условные понятия и насколько они осмыслены. Начнем с того, что человеку Томми показался бы прозрачным шестифутовым яйцом, полным зеленоватого студня. В этом студне болтались всякие фиговинки — как темные, так и лучистые, соответствовавшие у Томми нервным центрам и органам пищеварения, а на скорлупе располагались звездчатые и овальные выступы, служившие юнге органами чувств и хватательными приспособлениями — своеобразными "руками". На остром конце яйца находилось специальное отверстие, откуда временами вылетала струя мерцающего пара — средство передвижения Томми. И если вместо фразы "Томми позавтракал" или "Томми сказал Капитану…" мы описывали бы то, что происходило в действительности, пришлось бы всякий раз ударяться в невероятно запутанные пояснения.

Точно так же понятие "юнга" употребляется только потому, что ближе всего соответствует сути дела в человеческом понимании. Некоторые ремесла, к числу которых относится и мореходное дело, настолько сложны и трудоемки, что им невозможно обучиться в классе — ими следует овладевать. Юнга и есть тот, кто обучается такому ремеслу. А платит он за свое обучение, выполняя разные лакейские, маловажные и унизительные поручения.

Имелось и еще одно сходство, а именно: юнга на корабле в перерывах между порками вечно занят подготовкой очередной проделки — дурачества, приносящего ему новое наказание.