Рассказы

– Ты придешь на мой день рожденья? – успокоившись, спросила Летиция. Она отвернулась и отошла окну, за которым цвели гортензии.

Спенсер смотрела на женщину, едва сдерживая себя оттого, чтобы не броситься за ней. В этот момент с улицы в дом вошел Патрик.

– Любимая, я дома! – раздался его голос из коридора.

– Я пойду! – бросила Спенс, направляясь к дверям.

– Спенсер? – удивленно поприветствовал ее Патрик, появляясь в гостиной.

– Папа! – ответила она ему, проходя мимо и даже не поднимая на него глаз.

***

– Флоренс, ты пойдешь со мной! – безапелляционным тоном сказал Спенс подруге в субботу вечером. – И утащишь меня с этой вечеринки в десять часов! Мне надо выспаться, чтобы успеть на самолет!

Фло лишь качала головой. Она не могла больше наблюдать за тем, как Спенс пытается занять себя всем на свете, чтобы ни о чем не думать, а потом вечером, в тайне от подруги разговаривать с Летицией, убеждая ту, что все более менее в порядке. Поэтому она была скорее рада, чем огорчена тем, что Спенсер улетает завтра в Малайзию. Хотя сообщить об этом Летиции она пока не смогла.

***

В доме было полно гостей. Летиция была занята исполнением роли гостеприимной хозяйки, что Спенс очень устраивало, потому что позволяло пока избегать ее. Они с Флоренс устроились в саду под раскинутым шатром и тянули сок из высоких прохладных стаканов. К ним присоединился Пьер Форнье, отец Флоренс. Он, как и Спенсер, увлекался большим теннисом, поэтому разговор само собой плавно перетек в это русло.

– Амели Моресмо! Никаких сомнений! – горячо убеждала его Спенс. – Вы помните этот финал с Мэри Пирс в Лос-Анджелесе? Вот это была игра!

– Боже! Кто-нибудь спасите меня от этого! – сокрушалась Фло, сидя между своим отцом и подругой, как между двух огней.

– Хорошо! Не буду спорить! – поспешил согласиться Пьер. – А русский теннис?

– Ооо! Пьер! Вы увлечены Марией Шараповой? – пошутила Спенс.

– Я то да! – опять согласился он. – А вот ты?

Спенсер любила отца Флоренс за то, что тем можно было часами нести о теннисе всякую нелепицу, а также размышлять о том, сможет ли Федерер когда-нибудь взять Большой Шлем, или выиграет ли Энен*, наконец, Уимблдон. (*Жюстин Энен – бельгийская теннисистка, которой покорились все турниры Большого Шлема, кроме Уимблдона.)

– Я? – задумалась Спенсер. – Пожалуй, Анастасия Павлюченкова кажется мне самой перспективной из молодого поколения. – С очень деловым видом ответила девушка.

– Да ладно! – Фло ткнула ее локтем в бок. – Она просто похожа на твою первую любовь как две капли воды!

– Это не мешает ей демонстрировать потрясающий теннис! – резонно возразила Спенсер, расплываясь в улыбке и легонько ударяя Фло по плечу в ответ.

– Все в дом! Будем поздравлять именинницу! – прервал их веселье Патрик, созывая тех, кто был в саду.

– После этого мы уходим! – напомнила Спенс подруге, и они направились в гостиную.

Спенс опять поморщилась при виде моря букетов, которыми ее отец буквально завалил дом. Он не отходил от Летиции ни на шаг, постоянно обнимая ее за талию. А она выглядела как всегда ослепительно. Боже, дай мне сил! Мысленно взмолилась Спенсер, прячась позади толпы гостей.

После того, как Патрик произнес речь, Летиция стала обходить собравшихся со словами благодарности, не забывая салютовать каждому свои фужером шампанского. Спенсер поняла, что на этот раз ей не скрыться. Она стояла, с замиранием сердца ожидая встречи.

– Иди за мной! – вместо приветствия сказала ей Летиция, ни на секунду не переставая лучезарно улыбаться всем вокруг. Объявив гостям, что наверху ее ждет подарок от дочери, она бережно взяла Спенс за руку и повела вверх по лестнице. При этом она постоянно оборачивалась и парировала чьи-то шутливые высказывания. Патрик проводил их мрачным взглядом.

Заведя Спенс в свой кабинет, Летиция закрыла за ними дверь. Праздничный шум тут же смолк, и девушка почувствовала облегчение. Смотреть на Летицию она не могла. Не разу не бывав в ее кабинете, Спенсер с тихим восторгом осматривалась вокруг, пока не наткнулась взглядом на раскрытый ноутбук на столе. Спенсер сама не знала, почему она это сделала. Будто какая-то неведомая сила подтолкнула ее. Она подошла к ноутбуку и тронула мышку. Через секунду экран ожил. От того, что девушка увидела, у нее перехватило дыхание. С экрана, смеясь, на нее смотрела она сама, держа за руку счастливую Летицию. Их контуры были размыты солнечным светом. Это была та самая фотография.

– Так загадочный мистер Каприати это ты? – воскликнула Спенс, ошеломленно поворачиваясь к женщине.

– Не совсем я, – с улыбкой ответила Летиция, разводя руками и как бы говоря этим жестом, что у них разные тела. – Но действовал он от моего имени!

– Зачем? – не понимала Спенс. – Я могла подарить тебе это фото!

– Мне хотелось заплатить за него его истинную стоимость! И хотя оно бесценно, цифра в миллион долларов пусть немного, но отражает значимость этой фотографии для меня! Этой фотографии и всего того, что было между нами!

При слове «было» Спенс не выдержала. Она резко отвернулась, чтобы не выдать своих слез.