Рассказы

Да, и еще одно. Иногда Хиппи пропадал. Ну, не совсем, не надолго. Разгуливая по квартире, он выходил на лестничную клетку, а через два-три часа возвращался. Садился под дверью и мяукал, чтобы впустили.

Сначала Марек очень волновался, бегал по двору, заглядывал в темные углы, звал котенка, но никогда не находил. Хиппи всегда возвращался сам, и постепенно вместо чувства волнения и беспокойства появилось иное — любопытство: куда он ходит? Зачем?

Несколько раз Марек даже прятался в коридоре, но как раз в эти дни котенок, не подходил к двери. Почему? Разве он о чем-нибудь догадывался? Марек все чаще думал об этом.

В этот день падал снег. Белые хлопья закрыли тротуары и мостовые города. Вечером Марек заметил, что котенок исчез. Это было удачей: на свежем снегу даже такие маленькие следы будут заметны!

Марек быстро набросил куртку и выбежал на улицу. Фонари слабо освещали затоптанный снег перед подъездом. Никаких следов, конечно, не было. И вдруг Марек заметил цепочку, оставленную лапками и ведущую через клумбу, подле стены дома и обрывавшуюся возле одного из темных подвальных окон. Окно было чуть приоткрыто.

«Ничего интересного, — подумал мальчик. — Обыкновенная кошачья охота». Марек осторожно прокрался к стене и заглянул в подвал через окно, закрытое куском материала, через который пробивался слабый электрический свет. Удивился: если бы в подвале было темно — понятно, — но электричество? Значит, там должен быть человек.

Мальчик вернулся в подъезд и открыл двери, ведущие в подвал. Не зажигая света, держась рукой за стену, спустился вниз по ступенькам и двинулся вперед по коридору. Потом он заметил узенький луч света и остановился перед дверями, обитыми жестью. Сквозь двери слышны были легкие шорохи, что-то поскрипывало, посвистывало. Войти или нет? А если войти, то ведь следует постучать. Шорох повторился. Марек постучал и, не ожидая ответа, неожиданно легко открыл дверь.

Маленькое подвальное помещение было превращено в мастерскую. По углам стояли допотопные радиоприемники и телевизоры. На столе блестели бронзовые старые тиски, какие когда-то можно было видеть у часовщиков. Склонившийся над ними седой человек поднял голову, и Марек узнал своего соседа пана Мартинского.

— Добрый вечер, — едва слышно проговорил Марек.

— Добрый вечер, — спокойно ответил пан Мартинский.

И оба замолчали. Марек с интересом поглядывал на электронные детали, провода, кинескопы.

— А что вы делаете? — робко спросил мальчик.

— Не знаю.

— Как же вы не знаете? — удивился Марек.

— Обыкновенно. Не знаю. Хотел сделать одно, а вышло совсем другое.

— Что?

— Не знаю.

Под окном серебрились какие-то ящики, а на них сидел Хиппи. Марек заметил его только тогда, когда котенок произнес что-то не по-кошачьему — «бзнг» или, может быть, «дзнг».

— Это мой кот, — сказал мальчик. — Я его везде ищу.

— Не знаю, твой ли, не знаю, кот ли. Ничего не знаю, — пан Мартинский повернулся лицом к Мареку. — Войди и закрой дверь. Сквозит.

Марек послушно закрыл дверь и сел на старый табурет.

— А что вы сначала хотели сделать? — спросил он.

Пан Мартинский оживился:

— Мой дорогой мальчик, всю свою жизнь я ремонтировал телевизоры и радиоприемники. Год за годом я менял в них лампы, предохранители и транзисторы, потенциометры и головки. Перед тем, как уйти на пенсию, я сказал себе так. Наконец-то я буду свободен и смогу делать то, что хочу. И буду делать то, что хочу. Я сконструирую телевизор, дающий изображение в трех измерениях... Вот здесь, в подвале, я устроил себе мастерскую, собрал нужные детали и...

Марек вспомнил научные лаборатории, которые он недавно видел в кино.

— И вы хотите здесь построить такой телевизор? — спросил он.

— А почему бы и нет?

Марек недоверчиво пожал плечами.

— Над этим работают ученые во всем мире. У них прекрасные, по последнему слову техники оснащенные лаборатории. И вы думаете, что в этом подвале можно сделать важное открытие?

— Конечно.

— Но ведь те, другие, уже всё...

— Мой мальчик, — перебил его пан Мартинский. — ... в наших знаниях очень много белых пятен, иногда мы даже не знаем, что они есть.

Марек еще раз оглянулся вокруг.

— И что же, вы уже что-то открыли?

Пан Мартинский и виду не показал, что почувствовал в голосе Марека иронию.

— Я хотел сконструировать две вещи: приемник и передатчик. Я просидел над ними пять лет! Вон там, в углу, видишь? — и он показал на серебристые ящики, стоявшие в углу.

— И они работают? — недоверчиво спросил Марек.

— Конечно. Откуда бы иначе взялся этот «кот»?

— Хиппи?!

— Пусть будет Хиппи. Этот голубой.

— Вы его сделали?

— Нет, конечно, не сделал. Я включил передатчик, направил его на стену и ждал, что получу трехмерное изображение. А появилось вот это создание. Я выключил аппарат, но оно не исчезло. А ведь должно было!!!

— Так что же это за аппарат?

— Я же тебе уже говорил, не знаю. Знаю только, что этот аппарат — не телевизор с трехмерным изображением.

— И больше вы его не включали?

— Включал.

— Ну, и что?

— Хочешь увидеть?

— Ой, конечно же, — только и мог выговорить Марек.

Пан Мартинский включил штепсель в розетку и начал «колдовать».