Рассказы

– А где вы работаете? – Спросил друг Виктор, радуясь тому, что отец приобрел нового друга.

Он сразу понял, что сделал ошибку, и спрашивать было не нужно. У всех сидевших в машине на секунду изменился ритм дыхания. Отец опустил глаза, как бы оставляя Виктора одного.

– Я работник правоприменяющих органов, – ответил не сразу человек с большим лицом и повернул голову вперед.

Некоторое время ехали молча, потом осторожно, как будто стараясь обходить глубокую яму, опять стали разговаривать. Отец снова шутил, но у Виктора не проходило чувство, как будто в машине кроме тех, кого он видел, сидел кто-то еще, невидимый для него.

Больше он не старался вступать в разговор. Машины выехали из города на шоссе и ехали рядом с узкой насыпью одноколейки, обгоняя короткий пригородный состав с маленьким паровозом и зелеными вагонами с окнами в деревянных рамах.

Дачи стояли в ряд на плоском берегу в ста метрах от моря и двух километрах от парившего на солнце по другую сторону одноколейки лимана. Участок был густо засажен разросшимися фруктовыми деревьями и кустами. Очевидно, здесь, на узкой полоске суши между двумя солеными водоемами, где-то под землей пробивался источник пресной воды.

Компания, вышедшая из машины, и те, кто ожидал на даче, шумели некоторое время, не зная, что делать дальше. Те, кого Виктор здесь знал, были с работы отца, из Пароходства, но отец работал на суше, в порту, а эти плавали на кораблях за границу, потому что оттуда привозят красивые вещи и можно посмотреть дальние страны.

Все суетились и что-то доставали из багажников, только человек с большим лицом стоял возле своей машине, непонятно улыбаясь, как будто что-то заранее одобрял. Из другой машины вышла девочка – ровесница Виктора и ее мать, которая сразу сняла с нее платье. У девочки был толстый живот, и черный потертый купальник был ей уже мал.

– Машенька, гитара здесь? – Громко говорил отец жене дяди Игоря смешным голосом, чтобы слышали все. – Шашлык, я полагаю, замаринован?

– Все есть, Семочка, все. Не волнуйся.

– Это очень важно! – Отец с напускной серьезностью поднял палец.

– Сема, ну о чем ты говоришь. Вот лучше познакомься. Это очень хорошая Вера.

Хорошая Вера стояла рядом, опустив большие руки. Виктор сразу почему-то подумал, что его мать гораздо красивее этой женщины, хотя матери здесь быть не могло.

Отец шумел, переходя от одного человека к другому, и, элегантно владея атмосферой, без лишних усилий объединял компанию. Он не боялся подойти и начать первым разговор с человеком, в то время как остальные, особенно те, кто не знал друг друга, как будто боялись друг друга и не решались сделать первый шаг. Все улыбались отцу и послушно включались в то, что он делал, как будто он был здесь главным. Виктор тоже улыбался и радовался успеху отца, но ему казалось, что отец своими шутками прячется от кого-то и выставляет вместо себя другого человека, и было непонятно, зачем он так делал.

Отец почувствовал его взгляд.

– Пойдешь с нами купаться?

– Конечно.

– Может, останешься поиграть с девочкой?

Ригину послышалась в голосе отца виноватая нота.

– Нет.

– Ну, давай!

Отец подмигнул ему, вовлекая в общую атмосферу, и Виктор благодарно улыбнулся, потому что улыбка отца была привычной, той, которую он всегда знал.

Женщин оставили готовить ужин, а мужчины пошли к морю.

Все выкупались и легли на тончайшем, похожим на белую пыль песке. Виктор лежал на животе, положив подбородок на руки. Перед ним прямо из песка росло несколько высоких тростников с жесткими перехватиками между концами. Их узкие острые листья перегибались и подрагивали. Людей на пляже почти не было, только вдалеке виднелись компании с соседних дач.

Отец и дядя Игорь куда-то ушли и скоро вернулись с двумя здоровенными стрижеными блондинками.

– О, Сема, ты, я вижу, ходы-выходы знаешь, – сказал человек с большим лицом и сразу сел.

– Так точно. Это же очень хорошо, – подтверждал отец, как будто хотел кого-то успокоить.

Блондинки хихикали и хотели лежать только рядом друг с другом.

– Фант, фант, – улыбаясь, повторял дядя Игорь.

– Ну, не надо, – блондинки крутились, как будто их щекотали.

– Обязательно!

– Нет, у нас такой порядок, – очень серьезно сказал отец. – Вы должны нам показать, как вы можете согреть мужчину.

Блондинки легли носами в песок и зафыркали.

– О, Сема! Ты, я вижу, дело понимаешь, – смеялся человек с большим лицом.

– Позвольте, коллега, – сказал отец с профессорской интонацией, указывая на катившийся по ветру целлофановый пакет, – если я не ошибаюсь, это презерватив.

– Слоновий, – добавил дядя Игорь.

Виктор не знал, что такое презерватив, но чувствовал, что ему стыдно. Его удерживало общее веселье, и в то же время хотелось уйти. Он хотел что-то спросить у отца, но сам не знал, что именно, и сколько он ни смотрел на него, отец не замечал его взгляда. Виктор понял, что отец сейчас занят другим и не думает о нем. Странно было, что блондинкам все это нравилось, а ему казалось, что их обижают. «Может быть, так нужно?» – подумал Виктор.

Блондинки ушли переодеваться и обещали прийти в гости, и Виктор не понял, зачем они хотят прийти.