Рассказы

А ведь я вполне мог этого не заметить. Нет, обнаружить, конечно, удалось бы, но лишь после долгих часов лабораторного анализа. Если вам доводилось служить в армии, вы уже никогда не сможете забыть этот запах лежалого сена. В первые месяцы 1942 года, когда никто не исключал возможности газовых атак, — всех солдат, и особенно тех, кто, как и я, служили в медсанбате, специально обучали распознавать важнейшие виды отравляющих газов. Такой запах был характерен для фосгена, ядовитого химического вещества, введенного в практику в период первой мировой войны. Несколько глубоких вдохов — и человек, слегка откашлявшись и ощутив небольшое стеснение в груди, спокойно отправлялся по своим делам, и лишь позже падал и умирал совершенно, казалось, внезапно. Фосген — штука хитрая и действует в разных случаях неодинаково, образуя и скапливая в легких соляную кислоту. Ужасная мерзость этот газ.

Как я уже говорил, передо мной была настоящая головоломка: человек, погибший от действия фосгена в запертой изнутри комнате. Я поэтапно завершил вскрытие, и на этом мою работу с формальной точки зрения можно было считать выполненной. Но когда мне перепадает от лейтенанта что-нибудь особо интересное (а случается это довольно редко) и в больнице нет неотложных дел, — я предпочитаю лично встретиться с Эйдером. Иногда и от меня кой-какая польза бывает. В конце концов, я всегда могу молча выслушать любого, кому надо выговориться.

В общем, Эйдер отвез меня в свое отделение, где меня ждала еще одна неожиданность. Я предполагал, и это было вполне разумно, что фосген накачали в комнату откуда-то снаружи. Никакого другого объяснения, казалось, и быть не могло. Но я ошибся. Несколько простейших анализов показали, что в таком количестве газ в помещении не присутствовал. Невероятно, но впечатление складывалось такое, будто ядовитое вещество было введено непосредственно в легкие жертвы. В других местах его следы обнаружены не были. Выходит, преступник должен был воспользоваться баллоном с газом, да еще и трубкой или маской впридачу. Вот вам и новая загадка!

Но Эйдер решил временно оставить в покое именно эту деталь. Мы принялись размышлять об источнике ядовитого вещества, поскольку решить такую задачу было проще. Баллон газа достать не так легко — в любой и каждой аптеке его не купишь. В то же время не представляет труда приготовить небольшое количество яда самому, но уж во всяком случае не в таком виде, который бы позволил закачивать его в легкие человека.

Лейтенант проверил все находившиеся поблизости военные городки. И мы не очень удивились, узнав, что ни в одном из них не хранится интересующее нас вещество. Применение газа в военных целях уже почти нигде не практикуется. Все, что у них было — это учебные наборы для демонстрации характерных запахов новобранцам. В количествах совершенно безопасных. С единственного крупного военного склада химического оружия нам уверенно сообщили, что весь фосген — кстати, содержащийся там в больших резервуарах — на месте.

Но ведь оставался неразгаданным еще и вопрос о мотивах преступления, вызвавший у меня и у Эйдера мрачную усмешку. Ясное дело — у Гордона Вэнса Уитмана Третьего была куча врагов. Их было, правда, не столь много, как у покойного Адольфа Гитлера, но все же предостаточно. Денежные интересы сразу пришлось отбросить: Уитман не имел ни одного наследника. В случае его смерти огромный капитал превращался в нечто подобное фондам Рокфеллера или Форда. А это означало, что и судившиеся с Уитманом не получали ни цента компенсации ни теперь, ни когда-либо в будущем.

Работа в полиции — занятие, как правило, скучное. Убит господин Уитман. Ни самого преступника, ни способа убийства мы пока не знали. Так что оставалось докапываться до мотивов. Эйдеру и его ребятам предстояло тщательно проверить список из двадцати лиц, которых можно было подозревать прежде всего. У каждого из этих людей были веские причины испытывать к покойному ненависть. На этой стадии следствия я отошел от дела: меня уже ждали — не могли дождаться в госпитале. Однако я не переставал раздумывать над загадкой фосгена. Я пытался решить ее и так, и эдак все те несколько недель, пока люди Эйдера бегали от одного подозреваемого к другому.

И в конце концов их усилия были вознаграждены. Исключенными из списка оказались все, кроме одной особы. Подозрение падало именно на нее. Как ни странно, но лейтенант поначалу даже сомневался, стоит ли вносить ее имя в список. Однако те принципы, которыми руководствуются опытные полицейские офицеры, все еще достаточно тверды, и имя этой женщины появилось рядом с другими. Это была горничная, убиравшая в основном в коридорах здания. Что касается комнат, то за их чистотой должны были присматривать сами жильцы.