Рассказы

Впрочем, можно было не сомневаться: львиная доля планетарного трепа выпадет на долю Пекина и обещанного Китаем запуска «Зернышка Орхидеи». Безупречную в научном отношении концепцию лунной полночи можно было спокойно забыть: все часы на базе в Океане Бурь привели в соответствие с самой восточной из временных зон Земли еще два десятилетия назад — в пору сооружения базы, так что торжества во всех крупных городах планеты должны были предшествовать официальному обнулению цифр на Луне. Пиарщики, надо признать, заглянули далеко вперед.

Медленно ступая по реголиту, Айкет не отводила глаз от труб системы охлаждения, охватывавших ствол «пушки» между опорными стойками, превосходно понимая, что и эта, последняя проверка тоже представляет собой рекламный ход. К неудаче мог привести даже крохотный дефект, совершенно не заметный человеческому взгляду. Конечно, шесть успешных пробных запусков, о которых публике не было известно, делали подобное предположение маловероятным. Ровно в «полночь» установка окажется наведенной на цель. Если потребуется ждать целый месяц для повторной попытки, внизу, на Земле, из окон собственных пентхаусов еще до рассвета выпадет целая лавина бюрократов верхнего эшелона. Айкет превосходно понимала: ее персона слишком незначительна, чтобы сделаться козлом отпущения, однако позор оставит пятно и на ее карьере.

Позвонила из Бангкока мать. Айкет обдумала ситуацию и решила ненадолго забыть о своей работе. Если уж она неспособна одновременно шагать, разговаривать и замечать фонтанчик живительной влаги, то с работы можно уходить без малейшего промедления.

— Просто хотела пожелать тебе удачи, дорогая, — сказала мать. — И поздравить с Новым годом. Возможно, потом, во время празднования, ты будешь слишком занята, чтобы позвонить мне.

Айкет нахмурилась.

— Я хотела позвонить, когда полночь настанет здесь, наверху. Ну ладно, с Новым годом.

— Звякнешь отцу после запуска?

— Наверное… — Родители ее были в разводе, однако мать делала вид, что ничего особенного не произошло.

— Без него, — заметила мать, — ты не получила бы подобной возможности.

Странный способ формулировать мысль, однако, вероятно, она права. Китайская космическая программа была достаточно открытой, но если бы мать не вышла замуж за китайца и не провела бы столько времени в этой стране, Айкет едва ли заметили бы в провинциальном Бангкоке и не вознесли бы сюда, в Океан Бурь. В проекте были заняты десятки инженеров среднего ранга не китайского происхождения, но лучших кандидатов нельзя было отыскать на всей планете. Айкет не входила в их число. Научные успехи давали ей какое-никакое право претендовать на место, однако не были настолько значительными, чтобы ее принялись разыскивать, не обращая внимания на государственные границы.

— Хорошо, позвоню, — обещала она. — После запуска.

Айкет отключила связь. Она уже приближалась к концу Девятой ступени — десятикилометрового участка «ствола», где частички будут ускорены до шестнадцати-восемнадцати процентов скорости света перед итоговым ускорением до двадцати процентов. Последние три года она работала под руководством различных специалистов, пробуя снова и снова всевозможные подсистемы: сохранения энергии, охлаждения, сбора данных и электромагниты. Подобного образования нельзя было получить нигде и никогда; временами ей становилось тяжело, но только не скучно. Тем не менее она будет рада попасть наконец домой. Монорельсовая дорога на магнитной подвеске покажется после всего увиденного старьем, однако ей было довольно нескольких лет жизни, проведенных в одной комнате с шестью соседками в крошечном комплексе, населенном двумя сотнями специалистов.

Вернувшись на базу, Айкет почувствовала беспокойство. Оставался последний, невообразимо долгий и тягучий час, и его нужно было пережить. Заметив в зале Цина, она подошла к нему и села рядом.

— Кто-нибудь клюнул на твое резюме? — поинтересовался тот.

— Я еще не рассылала его. Сперва хочу как следует отдохнуть.

Цин недовольно качнул головой:

— И как только ты сюда попала? Менее деятельной особы на свете просто нет.

Айкет усмехнулась:

— В университете я занималась по восемнадцать часов в день. И в течение шести лет у меня не было никакой личной жизни.

— Словом, сейчас ты собралась получить некую компенсацию.

— Компенсацией является мое пребывание здесь, дурачок.

— В течение недели-другой после запуска, — проговорил Цин, — представители крупнейших инженерных фирм планеты будут гоняться за тобой только потому, что ты — отсюда. Но это ненадолго. У людей короткая память. Так что отдыхать сейчас не время.

Айкет всплеснула руками:

— Выходит, я паршивая овца в стаде?

Выражение лица Цина смягчилось; к своей карьере он относился со священным трепетом, однако наставления, которые он вечно читал Айкет, были неким подобием ролевой игры, дававшей обоим темы для разговора.