Рассказы

А вдруг это практикантка из пединститута, и практика скоро кончится? А вдруг Чучельник прав?

А вдруг всё не так?

Город был промыт прошедшим дождём. Чистые окна домов сверкали на солнце.

28 января 2019

Слово о Гамалее

Давным-давно, на одной научной конференции, приехавший из провинции докладчик говорил у доски, перемежая свою речь следующими ремарками:

– Как ещё в 1936 году показала покойная Гамалея...

– Следствие из вот этого утверждения, высказанного покойной Гамалеей...

– Покойная Гамалея убедительно доказала, что...

Внезапно, откуда-то из президиума встал старичок и дребезжащим голоском произнёс:

– Позволю сообщить уважаемому докладчику, что покойная Гамалея – это я. И хоть я и не вполне мужчина, но ещё жив...

В других местах эту историю рассказывают по-другому, как заметил в конце какого-то своего рассказа Ги де Мопассан.

12 мая 2016

Слово о ромашке

Однажды я долго, мучительно долго ехал по железной дороге, приближаясь к родному дому. Приближение это оттягивалось, мой зелёный поезд проедал, как короед, разноцветные слои Забайкалья, Прибайкалья, Восточные и Западные Сибири.

Ехал я с людьми солидными, понявшими толк в той, прошлой уже, жизни. А в той прошлой жизни, надо сказать, мы были гражданами самой читающей страны мира.

В поезде с печатным словом было туго – разве пробежит по вагонам слепоглухонемой человек, разбрасывая на грязное бельё мутные фотографические календарики со Сталиным и порнографические карты. Всю дорогу домой мы искали печатного слова. Дорога была – пять дней, а когда ещё мы ехали на восток, было прочитано всё имевшееся в запасе.

Скоро мы в третий раз жадно перечитывали газету «Забайкальский Комсомолец».

И вот, о радость, кто-то из нас стащил из соседнего купе журнал «Здоровье». Целый день мы читали этот журнал, зная наверняка, что в его середине обязательно найдётся статья о морали и нравственности, иначе говоря, о половом воспитании. Известно так же, что такие статьи сопровождались особым нравственным снимком: например, это была полутёмная комната, где лежала, отвернувшись к стене, девушка, а рядом её с ней, комкая в руке платочек, плакала её мать.

Добросовестно прочитав статьи о геморрое и плоскостопии, будто объедая края булочки с повидлом, мы приступили к главному. То есть, к тем описаниям, что были похожи на аннотацию к книге «Здоровый секс: «В данной книге в яркой и увлекательной форме изложены вопросы сексуальной жизни, половых извращений и венерических заболеваний»

Но в нашем журнале мы обнаружили странный сюжет. Школьница обратилась к гинекологу за направлением на аборт. Когда же врач спросила её об отце, она, улыбнувшись, сказала: «Не знаю, мы играли в «ромашку»».

Дальше говорилось только о том, что если заниматься спортом и активной комсомольской работой, то подобного конфуза никогда не выйдет.

Мои спутники подняли головы и переглянулись, а один молодой человек предусмотрительно сбежал в туалет.

Старики как-то странно натопорщились на меня и произнесли замогильно:

– Ну-у-у?..

Тщетно я пытался убедить их в своей неинформированности.

Оправдания лишь усугубляли моё положение. Старшие мои товарищи, среди которых был и железнодорожный генерал, всю оставшуюся дорогу гадали о сути этой фантастической игры. Отправными пунктами были наличие процесса, внешний вид цветка ромашки и мысль о том, что девочка проиграла.

Догадки я не рисковал пересказывать даже в мужских компаниях.

Через неделю я обнаружил себя в пончиковой близ метро «Университет», рядом со своим познавшим жизнь товарищем. Познал он жизнь в разных её проявлениях, и я, как бы невзначай толкнув его локтем, спросил о тайной игре.

Он произнёс, вытягивая слова, как макароны из тарелки:

– Не знаю, это, кажется, когда все собираются и пробуют, у кого лучше получится... Ну, кто кричит громче, что ли...

Я понял, что мой собеседник некомпетентен. Впрочем, и другие мои знакомые ничего не могли сказать. Делились они на три категории: недоумённо вопрошающих, а что, дескать, это не тогда, когда отрывают лепесточки, любит-не-любит, и всё такое прочее? – с ними я просто не разговаривал, людей, не имеющих чёткого представления об этом важном вопросе, таких же, как мой пончиковый знакомец, и третьих...

Третьи были хуже всех, в ответ они наклоняли голову, снизу заглядывали в глаза, и, произнеся в ответ долгое «аа-а-ааа», уходили.

Надо было искать игрока. Но игрока не было.

Перед новым отъездом я случайно зашел в гости к однокласснице.

Она, разливая чай, на мой осторожный и вкрадчивый вопрос искренне удивилась:

– А я думала, что ты знаешь, отчего Ирочка у нас из восьмого вылетела!

И она, окончившая тогда строительный институт, разъяснила мне суть дела, употребив всю прелесть производственного жаргона.

– Представь себе, – сказала она, – ромашка состоит из двух частей. Это статор, часть неподвижная, и ротор, движущаяся часть. На полу, ногами к центру (или же наоборот), располагают круг условно неподвижных девушек, а сверху находится круг, состоящий из молодых людей. Системы соосны, и вот, ротор начинает движение...