Рассказы

Ответ от подруги был предсказуемым; впрочем, Ольга давно научилась читать ее мысли - еще со школы. Но, конечно, ничем себя не выдавала.

"Оля, ты же мне клялась, что завязала с наркотиками!!!"

- Понятненько, - констатировала блондинка и выбрала следующий чат в вацапе.

- Ты только представь, мне такое разрешили, ну такое, ты даже не представляешь!

____

***

Анжела встретила Агнешку на остановке автобуса. Та приехала еще до восьми утра и ждала в павильоне, листая роман Ричарда Баха.

- Как ты вообще сюда добралась? - спросила Анжела и зевнула. - Я в первый раз аж в Калужскую область учесала.

- Не удивлена, - усмехнулась Агнешка, вставая со скамейки и закидывая рюкзак на плечо. - Хорошо что только в Калужскую.

- Давай сначала к нам зайдем, покормлю тебя. После твоего звонка я так и не прикорнула ни на минутку, - и она опять зевнула. - Что тебе привиделось на ночь глядя?

Агнешка огляделась по сторонам.

- Не время завтракать, когда Родина в опасности, - непонятно ответила она. - Нам нужно найти… найти одно место. Я тебе его покажу. Ты, естественно, ничего не поймешь, но не важно. Главное - сфоткаешь и покажешь тем, кто лучше тебя соображает. А потом пусть думают, как жить дальше. Идешь или так и будешь зевать?

Анжела вздохнула и потащилась за слишком уж подвижной для такого раннего часа малознакомой девушкой. Будь бы ее воля, она бы тут стоя и заснула. Вообще без проблем.

***

Низина протяженностью в полтора километра и шириной в километр, обозначалась на карте кладбища аббревиатурой Н.Н.Н. Участок не использовался много лет и формально считался закрытым. Причина закрытия - вероятность критического уседания почвы. Возможно, имелись и другие причины, но никто о них не спрашивал, и никто не отвечал.

До прекращения эксплуатации здесь появилось с полсотни холмиков, увенчанных крестами или мраморными плитами, но, кому бы они не принадлежали, посетителей тут не бывало. Н.Н.Н. давно вычеркнули из графика парко-хозяйственных работ. Существовала устная рекомендация сотрудникам кладбища не совершать в низине праздных прогулок.

Василий Царьков трудился на Лосиной Роще с давних пор, когда бесплодные гектары близ новостройки Антенное Поле отвели под кладбище. И он усвоил это негласное правило как надо. Сейчас он расположился под безопасным углом, на взгорке, с которого закрытый участок просматривался хорошо, но с уважительного расстояния. Здесь Василий поглощал нехитрый завтрак, принесенный в рюкзаке, стараясь не бросать лишних взглядов вниз.

Предоставленный самому себе, участок медленно зарастал сорной травой и дикими кустами репейника. Несколько вековых дубов шелестели ветвями, будто с претензией к людям; но иногда интонация менялась, и в ней слышалось предостережение. Допивая чай из крышки термоса, Василий различил что-то и з в н е ш н е е в речах деревьев. Однажды, двадцать лет назад, ему довелось услыхать подобное, и напоминание о той жуткой ночи осталось с ним на всю жизнь.

Убрав в рюкзак термос и фольгу от бутербродов, Василий нацепил "рибоны", чтобы защитить от солнца свой единственный глаз, и без энтузиазма принялся сгружать инвентарь с тележки, складывая инструменты подле могилки полицейской собаки. Он никак не мог решиться, и это раздражало его, не давая спокойно работать.

Погибшая была для всех тварью, стервой и врагом. Но Царьков помнил, как она, еще девчонка, закрыла его собой, не дала добить, разогнала беснующуюся шоблу. Он молчал ради нее, по ее просьбе. Должен ли он заговорить теперь, когда ее не стало?

Шелест веток милосердно заглушил другой звук, донесшийся с закрытого участка: скрипение ржавых железных петель.

Тот, кто пришел в низину, носящую кодовое название Н.Н.Н., не видел разнорабочего Царькова, а, может быть, видел его. Уверенно отыскав нужное надгробье, он взялся за прутья калитки, толкнул ее от себя и вступил на могилу. Начертанные на надгробье буквы имени сбиты зубилом, но сохранилось фото и даты жизни-смерти. Ветер затих, залёг, солидарный с пришедшим в его скорби.

К подножью надгробья упала охапка свежих цветов.

***

Ночью Олег Аклевцов вышел на лестничную клетку покурить. Открыл дверь, и волосы на голове зашевелились. На лестнице его ждали.

- Зря ты так со мной, братуха, - произнес ночной гость. - Грех на душу взял.

- А как с тобой еще-то… - еле ворочая языком, просипел Олег.

- Баба твоя одобрила? - в полумраке подъезда на лице гостя появилась усмешка. - Да нет, братуха, зря. За полицейских я бы по закону ответил. А ты - не полицейский и не закон. Ты никто.

Олег попятился. Перед ним стоит убитый, у которого в спине два входных от девятого калибра, а сам он похоронен в безвестной могиле на Лосиной Роще. И лицо у него будто слеплено из белого пластилина.

- Слышь, черт! - Олег старается говорить твердым голосом. - Ты чуть парня не прирезал, так что сам виноват. И поджидал ты в кустах кого - не мою ли жену?

Труп коротко, незаметно подшагнул вперед. От него тошнотворно пахло червями.