Рассказы

Ширкина Дарья Ивановна, по мужу - Махова. Использует в речи много блатного сленга, злопамятная, завистливая, хитрая, хотя умело это скрывает. В их компании регулярно бухают, но Дарья пьет меньше всех. У нее сильно выраженная склонность контролить ситуацию.

- А это? - спросил Воробилов, глядя на улыбающуюся в кадр блондинку.

- Оленик Ольга Юрьевна, в нулевые была певицей, по телеку крутили. У моего отца диск с ее альбомом. По непроверенным отзывам - экстрасенс, но как это проверить?... Сложно сказать, какие отношения связывают ее с Саенковой, то есть Аклевцовой. Переехав на шоссе Петля, Анжела Евгеньевна растеряла большинство подружек, но с этой леди неделю назад она четыре часа подряд разговаривала в летнем кафе на Никитской.

На экране вновь возникло мужское лицо.

- А вот его, шеф, опольцевские выставят против нас, если мы пойдем на крайние меры. Коржов Андрей Валерьевич, наш коллега, юрист. Биография до 45 лет засекречена. Имеет репутацию эффективного улаживателя конфликтов. Между прочим, его называют "Мистер Справедливость". Любит резонансные дела, кладет хрен на общественное мнение и вообще чемпион по гребле против течения. Он-то и защищал Махова на суде. Они состоят в одном клубе.

- В таком? - Воробилов изобразил джеб и апперкот.

- Нет, шеф. Клуб "Рок-чертилы", на Китай-городе. Подвальчик с живой музыкой и аутентичной выпивкой. Коржов, когда отошел от прежних дел, выучился играть на гитаре и по уикэндам выступает на сцене с такими же старперами… сорри, шеф, я не про вас. Махов ни на чем не играет, просто заходит послушать музон и выпить виски.

Воробилов поставил локти на стол и сложил пальцы домиком.

- Спасибо, мне все очень понравилось. Я выжду два дня, а на третий доведу информацию до господина Корчегана.

- А дальше, шеф?

- Дальше будет зависеть от того, что ему надо на самом деле. По-чесноку, я не рад, что он стал нашим клиентом. Но выбирать мне не приходилось. Ты заметил? Он что-то недоговаривает.

- Я опрашивал его чисто формально. Но - да. Он и на простые-то вопросы отвечает, как взаймы дает. И он конкретно на взводе, будто ждет нападения.

- Вот именно. Дай-то бог, чтобы не в нашем офисе…

____

-3-

Десантный самолет шел на высоте 3000 метров, удаляясь от линии железной дороги. Ориентир на разворот - сортировочная станция, дальше ориентироваться не на что. Внизу стелилась тайга. Второй пилот включил хронометр. До выброски оставалась четверть часа.

В грузовом отсеке сидели парашютисты - восемнадцать человек и командир. Все были экипированы как диверсанты, за исключением огнестрельного оружия: оно отсутствовало. Только у командира и его заместителя по пистолету Стечкина.

- Внимание, бойцы, - громко произнес командир. Он носил звание лейтенанта. – Повторяю задачу. Высадка на южном берегу Монгольского ручья, форсируем вброд или вплавь, отрабатываем в населенном пункте. Затем марш-бросок в северо-восточном направлении к аэродрому дальней авиации. Там нас встретят. Вопросы?

Вопросов не было. И правильно. В отряд собрали лучших из лучших. Худшие могли бы спросить: "Как же так – мирное население зачищать?".

Шум двигателей стих, самолет шел на снижение. Порывы ветра, резкие, как удары боксера-профессионала, швыряли борт из стороны в сторону. Видимость по мере приближения к земле ухудшилась. Теряя высоту, "Ан-12" погружался на дно мутного белесого океана.

- Нам бы еще вернуться отсюда, - пробормотал второй пилот, обегая взглядом приборы. Стрелка альтиметра упала за отметку "1000". Самолет рыскал по курсу, но с этим было ничего не поделать: слишком сильный ветер. И дьявольски коварный. Казалось, его голос слышен даже в наушниках, хотя радиостанция настроена на частоту военного диспетчера.

На трехстах метрах экипаж стабилизировал высоту и по внутренней связи предупредил командира отряда о пятиминутной готовности.

***

…Через час и десять минут лейтенант уводил своих людей из мертвой деревни. Спецназовцы двигались с трудом, тяжело пыхтя и не заботясь уже о том, чтобы не оставлять следов. Комбезы были забрызганы кровью. Лейтенант думал о предстоящем ему "разборе полетов". Сработали грязно, на "два с минусом"; зато местные жители отреагировали моментально, будто ждали их появления. Из окон убогих домишек хлынул горячий свинец.

Сержант Рахимов получил пулю в ногу и плелся в хвосте группы, всё больше отставая. Рядовой Ткач нарвался на выстрел в упор из охотничьей винтовки и чудом остался жив, но правое плечо разворочено… У рядового Егорьева раздроблены пальцы левой руки.

Хуже всего - лейтенанту и сержанту Рахимову пришлось пустить в ход "Стечкины", чтобы довести операцию до конца и избежать потерь личного состава. Условия задачи грубо нарушены, и взыскание ему светит большое и толстое.

- Командир, отсюда направо! – Егорьев, морщась, махнул рукой в сторону холма с плешивой макушкой. Егорьеву укололи промедол, но завтра придется оперировать, после чего со своими пальцами рядовой никогда не увидится. Он своё почти отслужил. - Тропинка там, за холмом.