Рассказы

Уже потом я догадалась, что они искали бабушку, но она-то отсиживалась у нас!

Днем она пекла пироги, блины, варила кашу, и мама переживала, что бабушка подсыпает в еду ведьмино зелье. Но нет, это была обычная еда… А по ночам бабушка выходила во двор и с кем-то разговаривала, но… никого рядом не было. При этом начинал дуть сильный ветер, деревья прям до земли сгибались. Где-то через неделю Равиль попал в аварию на своей "Волге". Машина буквально улетела с трассы на полной скорости. Двое, которые с ним ехали, всмятку, а сам Равиль выжил, но мозги ему отшибло начисто, в овощ превратился. Он и сейчас еще в интернате под Костромой доживает.

В тот вечер бабушка нервничала, всё выглядывала в окна, а часов около девяти вдруг села за телефон и вызвала милицию. "Зачем?", спросила ее мама. И тут в дом вломились какие-то мужики. То, что было дальше, не сохранилось у меня… ругань, мамины крики и… и бабушка, прятавшая меня за своей спиной. Она единственная молчала, и в руке у нее был нож. Потом подъехал наряд, началась перестрелка, те, что были у нас в доме, стреляли из окон… дальше ничего не помню, только как я вопила от боли, и как сержант меня тащил и тоже плакал навзрыд, и оба мы были в крови.

Мама, вся седая, забрала меня из больницы. Долго она не протянула: умерла прямо в цеху. Меня определили в детский дом. Лилию Ивановну я с тех пор больше не видела, она закончила командировку, и ей дали должность преподавателя в Москве. Квартира у нее от университета, ей много льгот полагалось: за стаж, за ученую степень. Можете сказать, что я ненормальная, но пусть эту квартиру забирает кто угодно. Мне наплевать. На пушечный выстрел туда не сунусь.

И еще кое-что. Когда я училась в пищевом техникуме, в нашей группе был парень, отец которого работал в ГАИ. Он первым приехал на место, где Фазеков разбился. И он говорил, что видел, как неподалеку, на обочине, стояла женщина. Он думал, что это была Халида - в погребальном платье, с лицом, замотанным в платок. Ее так и хоронили в платке… Он окликнул ее, и она сразу же исчезла.

Алёна обхватила себя руками, обернулась на дверь и сказала:

- А теперь вам пора, если хотите успеть на автобус. Спасибо вам за заботу.

- Оставьте мне на всякий случай ваш телефон, - попросила Ольга. - Ну, вдруг чего.

- Вдруг - чего? - переспросила Алёна.

Но Ольга лишь виновато пожала плечами.

***

- Мам, - сказал Никита, доев суп. - Спасибо, очень вкусно.

- Жрите, не обляпайтесь, - бросила Катя.

Никита встал рядом с ней, заискивающе коснулся ее плеча.

- Мам, прости. Такая тема, я реально становлюсь, как отец. Ну, ты пойми, так получается. Я стараюсь быть… ну хотя бы как дедушка. Но, блин, мам…

- За языком следи, - одернула его Катя.

- Сорян, - вздохнул Никита. - Правильно ты мне врезать хотела. Это я от злости, мам, сказал, что отцу пожалуюсь. Ничего я не пожалуюсь.

Он протянул ей шоколадку и пачку ее любимых сигарет.

- Мир, мамуль?

- В магазин сходи, я плохо себя чувствую.

- Не вопрос, мам.

Никита встал на цыпочки, поцеловал ее в щеку и пошел одеваться.

Катя машинально положила сигареты в карман, развернула шоколадку и отломила кусочек. Очень уж складно поёт Никитка. Прям агнец божий, а не ребенок. И на всякий случай она решила, что верить ему нельзя.

____

-6-

Обратно они ехали на том же самом автобусе.

Ольга листала адресную книжку в своем смартфоне и не могла решить: позвонить Алёне или не надо. Что она ей скажет? Что ей грозит опасность? Чтобы была осторожна? Какая опасность, насколько осторожна?

Агнешка спала, закутавшись в пальто. Она поставила точку на этой поездке. Алёна просто кретинка. Если бы ей кто-то квартиру завещал, она бы не отказалась. Пусть там даже сто тысяч призраков по комнатам шастают.

Покусывая ноготь, Ольга вспоминала свой первый приход в палату, где лежала Лилия Ивановна. Она сразу уловила нечто изощренное и безжалостное, услышала тонкое пение эфемерных, но прочных нитей, натянутых кем-то наощупь и управляющих событиями. Прикоснувшись к голове старой женщины, она ощутила… сопротивление. Тогда она не сообразила, что это. А это боролась железная воля. Воля, которая управляла дряхлым телом, запретив ему умирать, пока всё не закончено, к а к н а д о . Эта воля несла кому-то беду, и Ольга, как могла, попыталась умиротворить зло, надевшее личину безобидной старушки. Но она не справилась.

Воля, с которой Сумарокова встретила врага, скрывающего лицо, и даже заставила его послужить себе напоследок. Но смерть была неумолима. По какой-то причине слепой демон (Вымрак, как его там?) не даровал своей приспешнице бесконечной жизни и не остановил телесного тлена (а ведь именно за этим она ушла из лагеря геологов в тайгу). Что за причина такая?, размышляла Ольга.

Может быть, она и не сама размышляла. Иногда она просто пропускала через себя чьи-то мысли, когда не хватало своих.