Рассказы. Часть 1

Эд думал о выражении, которое увидел на лице Лизы, когда они слушали новости: оно задело и обеспокоило его больше всего остального. Лиза смотрела на него так, словно боялась его, словно знала о том, что ему приснилось, и в какой-то степени обвиняла его в смерти детей.

Но это нелепо, так ведь?

Или нет?

Раздался звонок, и шипение статики, когда интерком над столом пробудился к жизни. Это была Нора Холман, секретарша директора школы.

— Эд? — спросила она. — Ты там?

Он нажал кнопку ответа.

— Я здесь, Нора.

— В кабинете мистера Кинни нахулиганили. Прошлой ночью кто-то, я думаю что дети, бросил камень в окно. Я уже позвонила в округ, и до обеда они пришлют кого-нибудь заменить стекло, но я хотела узнать: не мог бы ты или Руди прийти и прибраться немного, пока не пришёл директор. Там везде осколки: на столе, по всему полу, а в кресле лежит камень. Вы же знаете, какой мистер Кинни будет…

Эд улыбнулся. Он знал, какой будет мистер Кинни, и знал, что если до его приезда кабинет не будет в идеальном, или близком к тому состоянии, насколько это возможно в данной ситуации, Кинни будет весь день срывать зло на Норе и на каждом встречном.

— Не переживай, Нора. Через минуту я буду там.

— Спасибо, Эд.

Он поднялся, выбросил из головы все мысли о прошлой ночи и взял щётку.

После работы он обнаружил, что едет сквозь промышленный район города, легко ориентируясь в лабиринте разъезженных дорог пресекаемых железнодорожными путями, словно знал здешние места, как будто уже бывал здесь. Эд никогда раньше здесь не был и, не считая квартала грязных домов справа от шоссе, никогда по-настоящему этот район не видел, но сейчас он колесил по дорогам и переулкам между массивных зданий, разъезжал туда-сюда, словно искал что-то.

Он понятия не имел, что ищет, но знал, что, когда проедет мимо, — узнает.

Эд проехал мимо завода по переработке алюминия, мимо места похожего на автомобильную свалку, затем выехал на обочину и остановился. Уставился на окно в близлежащем здании. Оно ещё не использовалось; было новым и недавно построенным, но его контуры на фоне постепенно заходящего солнца почему-то казались знакомыми. Знакомыми и приветливыми.

Эд выбрался из машины, вытянул ноги. Здание чем-то манило его, каким-то образом казалось дружелюбным и располагало к себе, и Эд обнаружил, что идёт ко входу по частично вымощенной и незаконченной дорожке. Передние двери — затемненное стекло, всё ещё хранящее на себе заводские наклейки, — были заперты, но это было ожидаемо; пройдя через небольшую автостоянку и завернув за угол здания, он нашел то, что искал — небольшую металлическую дверь, вделанную в бетонную стену. Эд толкнул дверь, и она открылась.

Внутри здания было темно, но ноги инстинктивно повели его вперед, сквозь огромное помещение и вниз по небольшому лестничному пролету. Эд прошёл через пустой зал с белыми стенами; сквозь заставленный высокими рядами закрытых ящиков другой зал, поменьше; мимо привинченного к полу работающего кондиционера, затем вверх по металлическим ступеням, и там остановился.

Здесь.

Эд огляделся. Он оказался в котельной, в огромном помещении, заполненном шипящим паром и грохочущим оборудованием. Всё здесь было знакомо: запахи, звуки, солнечный свет, пробивающийся сквозь грязный саван стеклянной крыши. Здание было новым, недавно построенным, но котельная выглядела старой, казалась работающей давно, и Эд подумал, что никогда не видел места, которое было таким угрожающе техногенным и в то же время уютно-интимным. Он огляделся, чувствуя себя счастливым и довольным.

Эд обошел цистерну с пропаном и остановился перед мусоросжигателем. Любовно коснулся теплого металла. Ощущение было точно таким, как ему запомнилось. Его пальцы поискали и нашли несколько грубых царапин. Они были здесь, он помнил, как вырезал лезвиями своё имя: Фредди.

И имена детишек, которых он любил.

Эд отшагнул, нахмурившись и тряся головой. Что это за херня? Его зовут не Фредди. И он никогда в жизни здесь раньше не был.

Сбитый с толку, он огляделся. Какого черта он здесь делает? Если кто-нибудь его здесь застанет, его могут арестовать за взлом с проникновением. Как он объяснит это Барбаре и Лизе?

Он повернулся, намереваясь уйти, выбраться отсюда как можно быстрее, но его взгляд остановился на крюке, висящем на цепи, прикрепленной к металлической балке в потолке. Эд протянул руку, потрогал крюк, почувствовал восхитительную дрожь, пронзившую его тело.

Жаль, что он не принес перчатку.

Он моргнул. Перчатку. Какого черта он сделал с этой штукой? Разве он не вернул её мистеру Кинни? Он хотел отдать её директору, но не мог вспомнить, сделал ли это на самом деле. Эд посмотрел вокруг. Почему он до сих пор здесь? Почему он всё ещё в этом здании?

Эд поспешно вышел из котельной и второпях, методом тыка, нашел выход из фабрики. Шагнул в холодный ночной воздух.

Холодный ночной воздух?

И в самом деле: солнце зашло, поднялась луна, мерцали звезды. Эд посмотрел на часы и был поражен, увидев, что уже без пятнадцати минут девять.

Он пробыл в здании три часа.