Рассказы. Часть 1

Увидев его, работающим за столом в тускло освещённом кабинете, никто бы даже не заподозрил то, кем он являлся на самом деле. В отличие от колдунов прошлого, он не облачался в кабалистические одежды серебряных и чёрных цветов; на нём был домашний фиолетовый халат.

От него не требовалось хмурить брови так, чтобы они сходились у переносицы, отращивать ногти так, чтобы они напоминали когти хищника, а в его глазах не отражалось сияние изумрудных грёз. Он не был хитроумным сгорбленным старцем. Это не про него; он был молод, строен и прямолинеен — почти величественен.

Он сидел под лампой в просторной комнате, обитой дубовыми панелями; смуглый, симпатичный мужчина лет тридцати пяти. На его проницательном лице не лежала зловещая печать жестокости, а его ясный взгляд не омрачала тень безумия; однако он был колдуном, точно таким же, как и тот, который совершает человеческие жертвоприношения во мраке усыпанных черепами запретных гробниц.

Достаточно лишь взглянуть на стены кабинета, чтобы найти подтверждение этому. Только колдун мог обладать теми дряхлыми томами, что заключали в себе чудовищные и фантастические истины; только колдун осмелился бы проникнуть в тёмные тайны «Некрономикона», «Мистерии червя» Людвига Принна, «Чёрных обрядов» безумного Луве-Керафа — жреца Баст[13], или ужасных «Культов гулей» графа д’Эрлетта. Никто кроме колдуна не смог бы получить доступ к знаниям, хранившимся в древних рукописных томах с переплётами из человеческой кожи, вроде бы эфиопской, или совершать таинственные ритуалы, сжигая насыщенный сладковатым запахом ладан в бережно хранимом старом черепе. Кто ещё наполнил бы комнату, милосердно укрытую темнотой, таинственными реликвиями, погребальными подарками из разорённых могил и попорченными червями свитками первобытного ужаса?

Кто-то скажет, что ничего, мол, тут странного нет — комната как комната, а её хозяин — обычный человек. Тогда, в целях доказательства присущей ему необычности, не будем далее рассматривать старый череп, книжные шкафы и мрачные, окутанные тенями останки, а заглянем в тайный дневник колдуна. Этим вечером Джеймс Аллингтон сделал очередную запись, и его рассуждения были далеки от мыслей обычного человека.

«Сегодня я готов пройти этот тест. Я полностью убеждён, что расщепление личности может быть осуществлено с помощью терапевтического гипноза, при условии достижения такого психического состояния, которое поспособствует данному разделению.

Увлекательная тема. Двойная личность — предмет мечтаний человека с начала времён! Две души в одном теле… вся философия основана на сравнительной логике: добро и зло. Почему же тогда подобная двойственность не может существовать в человеческой душе? Стивенсон был прав лишь отчасти, когда излагал историю о докторе Джекиле и мистере Хайде[14]. Он представлял метаморфозу, вызванную химической реакцией, которая варьировала от одной крайности к другой. Я считаю, что обе личности могут сосуществовать; как только они будут разделены аутогипнотической мыслью, человек сможет одновременно наслаждаться сразу двумя существованиями — своим хорошим „я“ и своим плохим „я“.

В клубе долго смеялись над моей теорией. Фостер — напыщенный старый дурень! — обозвал меня мечтателем.

Мечтатель? Что он, заурядный учёный-химик, знает о таинствах жизни и смерти? Один лишь взгляд на мою лабораторию повергнет его самодовольную душу в пучину безумия. Другие тоже; эти бумагомаратели, педантичные ископаемые, которые называют себя профессорами, эти чопорные биологи, которые впадают в шок от одного упоминания о моих экспериментах по синтетическому творению жизни — что они вообще понимают? Они содрогаются даже при упоминании о „Некрономиконе“; они бы сожгли его, если это было бы в их власти; бросили бы в костёр, как это делали их благочестивые предки триста лет назад. Все они шарлатаны, скептики, материалисты! Я устал от всей их глупой своры. Судьба гения — одиночество. Хорошо, я остался один, но скоро они придут к моим дверям и будут молить о прощении!

Если только моя сегодняшняя работа увенчается успехом! Если мне удастся, посредствам самогипноза, осуществить физическое проявление двойственности личности! Даже современная психология утверждает, что подобное возможно. Спиритизм не исключает такой вероятности. Древние стали для меня ключом к решению данной задачи, ведь они проделывали это раньше… Альхазред обладал великими знаниями, хотя этот неподъёмный груз стал губительным для его рассудка.

Два тела! Как только я буду способен достигать этого состояния по своей воле, я завладею ключом к силам, которые веками были неподвластны людям. Возможно, что это первый шаг к бессмертию. После этого не будет нужды скрывать мои исследования и выдавать их за безобидное хобби. Мечтатель, да? Я им покажу!