Рассказы. Часть 1

— И, разумеется, оказался там, — подсказал Мэдисон, — и над тобой склонилась прекрасная девушка, а ты спросили у нее «Где я?»

— Все оказалось не так, — хмуро ответил Кэррик. — Совсем не так. Я проснулся в другом мире, верно. Но это не имело ничего общего с обычным пробуждением. Я внезапно в нем оказался.

Да, я был самим собой — но таким, каким я вообразил себя в том мире. Тот, другой «я», всегда жил там, и все его предки тоже. Ведь я все это придумал, сами понимаете.

И в этом вымышленном мире я оказался столь же реальным для себя, каким был в мире родном. Вот что оказалось хуже всего — все в этом полуцивилизованном мире было полностью и несомненно реальным.

— Сперва он показался мне странным, — продолжил Кэррик, помолчав. — Я бродил по улицам этих варварских городов, вглядывался в лица прохожих, и у меня возникало желание крикнуть: «Я придумал вас всех! Вы не существовали, пока я вас не выдумал!»

Но я не стал кричать. Мне все равно никто бы не поверил. Для них я был лишь обычным, ничем не примечательным членом их расы. Ну как могли они предположить, что они сами, все их традиции и многовековая история, их мир и вселенная внезапно возникли в моем воображении?

Когда первое возбуждение прошло, новый мир мне не понравился. Я сделал его слишком варварским. Дикарское насилие и жестокость, казавшиеся столь привлекательными в качестве материала для рассказов, в реальности оказались уродливыми и отвратительными. Мне хотелось только одного — вернуться в родной мир.

Но я не смог вернуться! Не было такого способа. Сперва я слабо надеялся, что сумею вернуться, вообразив себя в родном мире, но надежда не оправдалась. Таинственная сила, сотворившая чудо, действовала лишь в одном направлении.

Мне стало весьма скверно, когда я понял, что навсегда останусь в этом уродливом и жестоком варварском мире. Поначалу мне даже хотелось покончить с собой. Но я этого не сделал. Человек может приспособиться к чему угодно. И я приспособился, насколько смог, к миру, который сам же и сотворил.

— И что ты там делал? — спросил Брэзелл. — То есть, чем занимался?

Кэррик пожал плечами.

— Я не знал никаких ремесел и ничего не умел делать в том мире. Кроме одного — сочинять истории.

Я невольно улыбнулся.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что начал писать там фантастические рассказы?

Кэррик кивнул.

— Пришлось. Ничего другого я не умел. Я писал рассказы о моем родном мире. Жителей другого мира воспринимали эти рассказы как плоды моего разыгравшегося воображения, и они им нравились.

Мы рассмеялись, но Кэррик остался совершенно серьезен. Мэдисон решил подыграть его шутке до конца.

— И как же ты в конец концов сумел вернуться домой из вымышленного мира? — спросил он.

— А я так и не вернулся, — ответил Кэррик, тяжело вздохнув.

— Да брось притворяться, — возразил Мэдисон. — Совершенно очевидно, что ты уже давно вернулся.

Кэррик поднялся, собираясь уходить, и печально покачал головой.

— Нет, я не вернулся домой, — спокойно произнес он. — Я все еще здесь.

ДИТЯ ВЕТРОВ

Плато Ветров — легендарное плоскогорье в глубине Туркестана — манило к себе Брента золотом надежд. Издревле ходили слухи о неслыханных сокровищах, упрятанных на этом пустынном и плохо изученном плато.

Брент знал, что нужное ему место предположительно находится более чем на сотню миль западнее небольшой деревушки Юрган. Поэтому он первым делом отправился туда и попытался нанять верблюдов с погонщиками, чтобы пересечь пустыню.

Там он узнал, что достичь плато отнюдь не просто.

Молодой турок, по имени Дасан АН, нанятый им, сопровождал в качестве слуги других белых ровно столько, чтобы научиться презирать своих соплеменников. Ему нравилась одежда белых, и на отвратительном английском он разговаривал с Брентом так, словно они были единственными цивилизованными людьми в этой деревушке.

— Боюсь, эти невежды не захотят быть проводниками, — доверительно говорил он Бренту. — Они слишком боятся Плато Ветров.

— Что там может быть страшного? — спросил Брент, на что Дасан АН улыбнулся покровительственно.

— Они невежественные люди, сэр. Они страшатся ветров. Они говорят, что Плато — священное место ветров и ветры убивают каждого, кто попытается проникнуть туда. Они думают, что ветры — живые существа, а не просто воздух. Они говорят, ветры не беспокоят людей нигде, но убивают любого, кто приходит на их священное плато, поэтому они не ходят туда.

— Предложи им еще денег, — раздраженно сказал ему Брент. — Скажи им, я плачу двойную цену.

После недолгих переговоров со своими смуглыми собратьями Дасан АН вернулся к Бренту. Лицо его выражало полное презрение.

— Они не пойдут, сэр. Двойная плата ни к чему человеку, которого убивают ветры.

Брент выругался. Некоторое время он размышлял, а затем, придя к решению, повернулся к Дасан Ану.

— Хорошо, мы пойдем без них. Каждый оседлает верблюда и одного поведет. Четыре верблюда смогут нести всю воду и все необходимое снаряжение.

— Вы хотите сказать, что мы пойдем вдвоем, без проводников? — спросил турок, храбрость которого поубавилась.